Чем глубже она заходила в сектор «Проект Созвездие», тем сильнее становилось ощущение. Не шум, не вибрация – давление. Чувство, что за ней наблюдают. Не камеры безопасности (их тут было достаточно, их красные огоньки тускло светились в полумраке), а что-то иное. Сами серверы? Данные? Призраки оцифрованных умов, запертых в этих кристаллах на сотни лет?

Наконец, навигационный луч уперся в массивную, отдельно стоящую серверную стойку, помеченную знаком «Омега» и знаком биологической опасности (устаревшим, но оставленным для истории). Это и был физический носитель «Проекта Созвездие». Перед ней был терминал доступа – толстая колонна с экраном и портом для прямого нейроподключения (теперь, конечно, заблокированным и опечатанным виртуальными криптографическими пломбами).

Алиса достала портативный квантовый сканер, похожий на крупный пистолет. Она навела его на серверную стойку, активируя пассивный режим сканирования окружающих нейроэлектрических и квантовых полей. Дисплей сканера ожил, показывая сложную, но знакомую картину фоновых процессов… и вдруг замер. В центре экрана появился резкий, хаотичный всплеск. Тот самый паттерн! Он был здесь, прямо *здесь*, сильнее, чем на удаленных сенсорах Ноосферы. И он исходил не извне, а… изнутри сервера «Созвездия»!

– «Паллада, ты видишь это?» – мысленно передала Алиса, транслируя данные сканера.

Ответа не последовало. Только легкий, едва уловимый шипящий звук в нейроинтерфейсе. Помеха.

Алиса поднесла сканер ближе. Паттерн пульсировал, его острые пики стали четче. И вдруг… экран сканера погас. Одновременно погасло аварийное освещение по всему коридору. На несколько секунд ее поглотила абсолютная, непроглядная тьма и тишина, нарушаемая только учащенным стуком ее собственного сердца. Затем светодиоды замигали и зажглись вновь, но уже тусклее, в каком-то тревожном, желтоватом оттенке. Консоли на серверных стойках замигали красными аварийными индикаторами.

*«Внимание. Локальный сбой питания на подуровне 9, – голос «Паллады» прорвался сквозь помехи, звучал искаженно, с цифровыми артефактами. – Автономные системы восстановления активированы. Причина… устанавливается. Доктор Сомова, ваши биометрические показатели… экстремальны. Рекомендую немедленно вернуться к шлюзу Тета. Связь… нестабильна…»*

Но Алиса не слышала предупреждений. Ее взгляд был прикован к терминалу доступа к «Проекту Созвездие». На его мертвом, казалось бы, экране, в полной темноте, проступили бледно-голубые, мерцающие символы. Не буквы, не цифры. Абстрактные, угловатые знаки, напоминающие комбинацию схем и неизвестного алфавита. Они складывались в сложный, пульсирующий узор. И этот узор… он резонировал с тем самым чужеродным паттерном в ее сканере! Это было сообщение. Или предупреждение. Или… вызов.

Она инстинктивно достала бумажный блокнот и карандаш. Рука дрожала от напряжения и пониженной гравитации, но она стала быстро, почти истерично, срисовывать появляющиеся и исчезающие символы. Каждый штрих казался важным.

Внезапно символы на экране резко сменились. Появилось одно, четкое, понятное изображение. Схематичный рисунок… ДНК-спирали. Как «Спираль Андромеды», где находилась ее лаборатория. А затем рисунок дрогнул, исказился, превратившись в изображение сломанной, перекрученной спирали. И погас.

Одновременно свет вернулся в норму, красные аварийные индикаторы погасли. Шипение в нейроинтерфейсе прекратилось. Голос «Паллады» зазвучал четко, как ни в чем не бывало:

*«Сбой питания локализован и устранен. Отказ компенсатора флуктуаций в магистрали 7-Тета. Системы стабилизированы. Доктор Сомова, ваше местоположение? Ваши показатели стабилизируются, но уровень стресса высок. Подтвердите статус».*