Крид внимательно смотрел за моими метаниями.

– Командиру хотел доложить о модификациях ксеносов? – насмешливо спросил он, смешно наморщив высокий лоб.

Бровей у ксеноса не было, поэтому в мимике участвовали только большие сливовые глаза, изобразившие дурашливое недоумение. Они вытянулись в овал, радужка вытеснила белки, а зрачки стали дугообразными. Мне ужасно захотелось зафиксировать гримасу ксеноса, но конечно, я постеснялся.

– Твой командир – мод Мирослава Асторио? – поинтересовался Крид.

Я кивнул.

– Ты знаешь про ее отца? – Крид посерьезнел.

– У нее нет отца. Мири приемная дочь, она так нам говорила, – неохотно сказал я, не желая поддерживать сплетни о Мири.

– Ты ошибаешься, – холодно произнес Крид.

А может быть, мне холод только померещился? Особенности мимики расы афли я не помню.

– Ты прав, я с теплотой отношусь к моди. Чтобы выразить расположение к кому-либо, афли необходима энергия. Мы берем ее из себя и холодеем, а по натуре мы замкнуты и недоверчивы, настоящие интроверты. Поэтому и умирает Птенец, отдавший Ра, у него просто не остается жизненных сил, – разоткровенничался гуманоид.

Я хотел задать много вопросов, но не стал. На лекциях по этике нам усердно вдалбливали, что мод ни в коем случае не должен приставать к людям – в данном случае, к гуманоиду – с расспросами. Крид хоть и не человек, но написать жалобу в Юнимод о чрезмерном любопытстве мода вполне может. Неприятно, но факт.

– Вернемся к Мирославе Асторио…

Он не успел договорить. Внезапно Шмулька пронзительно завизжал и забился в переноске. Обзорные окна заволокло оранжевой тучей. По стенам вездехода лупил колючий песчаный дождь. Конечно, песок не мог повредить суперсовременное покрытие машины, но стало страшновато. Пилот подпрыгнул на кресле, где уютно устроился, выключил боевик, активировал передачу внешних звуков, и все содрогнулись от ужаса. В динамиках завыло, засвистело и загудело, как будто заработали тысячи мощных пылесосов.

– Торнадо! – заорал пилот. – Черт подери, настоящий смерч! – он снял перегородку кабины и обратился ко мне. – Мод! Ты оказался прав! На флаере мы бы грохнулись вниз! Вот вам и рептилии. По ним хоть пострелять можно, а торнадо придется переждать. Внутри «Торнадо-Спирит», ха-ха-ха!

– Пострелять? – рассердился Шмуэль. – Что вы себе позволяете? Вся фауна планеты Негев охраняется, стрелять и убивать строго запрещено. Негев – уникальный заповедник животных-эндемиков…

– Понял, понял, – прервал его пилот. – Когда эти уникальные у вас кусок ляжки отхватят, я посмотрю, как вы их будете охранять.

– Довольно перебранок! – приказал Крид. – Что будем делать дальше? И почему вы не посмотрели сводку погоды?

– Это не в нашей компетенции! – хором ответили сотрудники научной станции. – Пилот обязан был доложить Айтвуду о неблагоприятной погоде, и тот отменил бы поездку.

Кайл почесал кудрявую голову:

– Я и передал: вероятность урагана восемьдесят три процента. Глен решил, что успеем.

– Искин! – обратился Крид к бортовому компьютеру. – Веди «Торнадо-Спирит»!

Ответа он не дождался.

Я вздохнул и принялся объяснять:

– Скорее всего, пилот забыл поставить обновления. Старая идентификация Кайла уже просрочена, а новая не активирована.

– Приказать нельзя? Это ведь всего лишь компьютер? – спросил Крид.

Я посмотрел на Шмуэля.

– Э-э-э, видите ли, Кридеовайн, «Торнадо-Спирит» – личный вездеход Айтвуда, – промямлил Шмуэль.

– Зачем руководителю научной станции такая машина, девушек по барханам катать? И причем здесь искин? – раздраженно сказал Крид, и его глаза, вытянувшись в овал, снова изобразили насмешливое недоумение.