Жар прилил к моему лицу.

– Я этого не чувствую, – сказала я.

– Угу, – проговорил Тор. – Думаю, никто из нас не верит хорошему о себе, ведь так?

– Спенса, быть может.

Но нет, это не было правдой. Даже Спенса иногда чувствует себя неуверенно. Это лишь делает ее громогласнее и опаснее.

– Она хотела бы, – произнес Тор.

Жабр бодал мой локоть, пока я не положила руку ему на голову и не стала поглаживать.

– Чего хотела бы я, – сказала я, – так это гарантировать вот этим ребятам жизнь, не заполненную тем, что мы сможем напугать их максимальное количество раз. Хотелось бы мне, чтобы был другой путь.

– Хорошо бы мы смогли что-нибудь придумать, – сказал Тор. – Потому что, если промежутки между пуганиями будут становиться все больше, нам понадобится больше слизней, иначе мы будем очень ограниченны в использовании гипердвигателей. У Верховенства в распоряжении целая Галактика планет, на которых они могли добывать слизней. У них, возможно, есть и программа разведения. А у нас пока что лишь население одной пещеры.

– Если мы выясним, как использовать их более эффективно, мы, возможно, сможем получить преимущество перед Верховенством. – Я смутилась. Теперь я говорю о слизнях как о ресурсе. – Это также улучшит качество жизни тейниксов. Если бы их можно было убедить совершить гиперпрыжок, пусть даже это и страшно, нам не пришлось бы полагаться на их первобытные импульсы.

– Достойная цель, – согласился Тор. – Мы могли бы провести эксперимент и посмотреть, получится ли что-нибудь найти.

Я посмотрела ему в глаза – глубокие, ярко-голубые – и поддалась собственным первобытным импульсам.

– Я участвую, – сказала я.

Тор встал из-за стола и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Встав, я ее не выпустила.

Мы были примерно одного роста, так что наши лица оказались рядом, и никому из нас не пришлось наклоняться. Я определенно удивила Тора, потому что он немного запнулся, но не отошел.

Я сочла, что это хороший знак. Однако слизень у меня на плече оказался не способен считывать эмоции людей.

– Хорошо! – заявил Жабр.

– Тсс, – прошептала я ему. А потом подалась вперед и коснулась губами губ Тора.

– Хорошо! – пискнул Жабр и телепортировался.

Еще один беглец, которого мне придется искать. Но попозже.

Я улыбнулась, не отрываясь от губ Тора.

– Лучше, чем хорошо, – сказала я.

Тор рассмеялся:

– Намного лучше!

Возможно, этот слизень все-таки умеет считывать эмоции.

К экспериментам Тор относился серьезно.

Нам потребовалась бо́льшая часть вечера, чтобы спроектировать нечто, соответствующее его стандартам, хотя инструментарий эксперимента состоял всего лишь из пары ящичков, установленных в противоположных углах комнаты.

На следующее утро мы готовы были начать сбор данных. Мы рассортировали слизней, отделив красно-черных, потому что не готовы были заняться еще и ими. Наша новая идея состояла в том, чтобы научить слизней совершать гиперпрыжок в знакомое место по команде. Это не помогло бы нам прямо сейчас связаться с Куной, потому что они никогда там не бывали, но Тор сказал, что большие достижения надо разделять на успехи поменьше. Научить слизней делать что-то, не пугая их при этом, было важным шагом. Потом, если мы научимся сообщать им координаты, у нас будет еще один способ убедить их перемещаться.

Конечно, если эксперимент удастся.

– Ну что, – сказал Тор, – думаю, мы готовы к первой фазе.

Я достала Бычка из ящика. Пока мы готовились к эксперименту, всех слизней мы держали в закрытом ящике, чтобы они не могли наблюдать за нами. Я сомневалась, что они вообще обратят на нас внимание, но Тор настаивал на том, что это может свести все результаты на нет. Я открыла один из ящичков и показала Бычку ложечку икры на блюдечке.