Спустя несколько часов таксист оказался за МКАДом, где и пробил колесо. Пришлось менять. Грунт после дождя был мягким, и парень весь испыхтелся, пытаясь пристроить домкрат под днище. Безуспешно. Железяка все глубже уходила в землю, как нож в масло. Нужна была твердая плоская опора, но где ее взять? И тут взгляд таксиста уперся в забытую пассажиркой книгу. «То, что доктор прописал!» – вздохнул он облегченно, подсовывая под домкрат источник знаний.

Следующим пристанищем романа Чащина стала съемная квартира модели Кристины. Нет, книг девушка не читала. Совсем. У нее и на сериалы-то времени не хватало – нужно было отрабатывать подиумную походку с грузом на голове. Увидев в багажнике своего поклонника толстый том с круглой вмятиной посередине, Крис воскликнула: «Опаньки!», и издание тут же было экспроприировано.

Вслед за моделью хозяином книги стал дворник Жасур. Найдя роман у мусорного контейнера, узбек забрал его к себе в дворницкую. Чего добру пропадать? Нет, книг он тоже не читал, потому как русским владел, прямо скажем, не очень. А вот дверь подпереть в подвале, чтобы не хлопала – самое то.

В этот же день какие-то негодяи обнесли помещение, вытащив из него все, от садового инвентаря до мешков с картошкой. Расследуя преступление, участковый инспектор прихватил в райотдел роман Чащина как вещественное доказательство халатности дворника. «Нет бы в дверь новый замок врезать, так он ее настежь распахнул, да еще и книгой снизу подпер. Может, и преднамеренно», – подумал бдительный правоохранитель.

На какое-то время книга прижилась в райотделе. На нее ставили электрический чайник. Ею били по почкам задержанных – эффективно и без следов. Правонарушители, ночующие в обезьяннике, клали ее под голову вместо подушки.

Читать никто даже не пытался – многабукафф. Если выдавалась спокойная ночь, дежурные опера предпочитали спать, рубиться в «танки» или общаться со своими гаджетами.

Но однажды произошло чудо: книга попала в руки студента ВГИКа, без пяти минут дипломированного сценариста.

Парня, направлявшегося с вечеринки домой, задержал наряд ППС. Да, он был не совсем трезв, но порядка не нарушал, не шумел, к прохожим не цеплялся. Шел себе по тротуару, раздумывая над тем, где найти достойный литературный материал для дипломной работы. Чтобы по размеру уложился в короткий метр. Чтоб острые эмоции вызывал, лучше слезы. Чтобы съемки могли малой кровью обойтись, с минимумом действующих лиц и декораций. Чтоб сюжет был простым и ясным, без вселенских смыслов и авангардных наворотов. Чтоб не классика избитая, а современность. Чтобы Вовке с режиссерского понравился, снимать-то короткометражку ему…

И тут: «Предъявляем документики, молодой человек!». Предъявил, объяснил, что живет в ста метрах отсюда, что чувствует себя хорошо, но ППСники были неумолимы. Не понравился им «дрыщ, косящий под хипстера».

Посадили его в УАЗик, отвезли в РУВД, затолкали в обезьянник.

– Не бзди, сынок, – похлопал его по плечу дежурный по райотделу. – Заплатишь полтораху штрафа за пьяные фуэте на проезжей части, и – свободен, как мышь в амбаре. А пока посиди, подумай о своем недостойном поведении.

Думал студент о нем часа четыре. Наконец, через решетку ему протянули ручку и протокол об административном правонарушении. На возмущения и протесты не было никаких сил. Он, молча, подложил под листок лежащую на скамье книгу и поставил внизу свою подпись.

– Вот и ладушки, – осклабился дежурный, открывая дверь обезьянника. – Все лучше, чем пятнадцать суток ареста.

Лишь на пороге своей квартиры парень обнаружил у себя в руках ту самую книгу, которая служила ему подставкой. Украл, стало быть. Хотя нет – купил. За полторы тысячи. Как говорится, спасибо, Господи, что взял деньгами. Могли и дубинкой по почкам отходить.