Я уже тянусь к двери, когда слышу:

–  Эй, работа нужна?

Резкий мужской голос заставляет меня обернуться. Передо мной стоит мужчина. На вид лет тридцать, идеально одет, с сигаретой в руке и взглядом, от которого хочется одновременно убежать и ударить. Он смотрит на меня, будто читает мои мысли, словно знает, зачем я здесь.

– Вам какая разница? – резко бросаю я, стараясь защититься привычной колючестью.

Он чуть улыбается уголком рта и легко отвечает:

–  Да никакой.

Я застываю. Что за хрень? Он явно что-то знает, но что я теряю? Вдруг это не просто случайность.

–  А если бы искала? – отвечаю осторожно, стараясь держаться настороже.

Он выпускает струю дыма и прищуривается:

–  Я бы тебе помог.

Помог? Серьёзно? Я ненавижу такие разговоры, но всё же не могу отмахнуться. Вся моя жизнь сейчас – риск, и, возможно, этот человек – просто ещё один шаг.

–  Хорошо. Помогай, – говорю с вызовом, глядя ему прямо в глаза.

Он протягивает руку:

–  Роберт Монтекколи. Но можешь звать меня Роб.

Я сдерживаю своё напряжение и отвечаю:

–  Стелла Кингсли.

Наши руки встречаются. На его лице лёгкая ухмылка, как будто он уже знает, что будет дальше.

Тимур

Мы заваливаемся в бар ровно через час. Как и ожидалось, несколько парней уже здесь – шумные, разгорячённые, с бутылками пива и стаканами в руках. Победа – отличный повод для веселья, и они этим пользуются по полной.

Я направляюсь к нашему столу. Он всегда ждёт нас, забронированный, как и последние пятнадцать лет. Я лично позаботился об этом ещё в начале своей карьеры. Кажется, тогда я впервые понял, как важно иметь место, где тебя ждут, где ты можешь просто прийти и расслабиться. Приятно же, когда не нужно искать свободный уголок среди толпы? Вот и я так решил.

– Кэп, давай за тебя! За твою шляпу из трёх шайб! – Олли первым вскакивает, поднимая стакан, а за ним и остальные. Алкоголь в их бокалах разный, но смысл тот же: сегодня мы можем позволить себе немного больше.

– Мужики, – поднимаю свой шот, чувствуя, как на меня устремляются взгляды, – Если бы не вы, ничего бы не получилось. Но давайте сразу выпьем за Холлисона. – Я киваю в сторону Джеймса, сидящего, напротив. – Он подарил нам тот чистый, невероятно красивый первый гол.

– Ти, если бы не твоя передача, я бы этого не сделал, – отвечает Холлисон, скромно пожимая плечами.

Гул одобрения прокатывается по столу. Кто-то хлопает его по плечу, все дружно выпивают, и я тоже опрокидываю шот. Горечь алкоголя обжигает горло, но почти сразу разливается по телу теплом, которое на мгновение заглушает то, что терзало меня весь день.

Стелла

Я выхожу из машины и направляюсь к дому Майка. Его особняк в Малибу – это не просто дом, это крепость. Высокие ворота, камеры, охранники – всё это кричит о том, что он контролирует каждый сантиметр своей территории. Я ненавижу это место. Оно напоминает мне тюрьму, где я – заключённая. Каждый шаг по этой дорожке, выложенной белым камнем, отзывается в моей душе горечью. Я знаю, что за этими стенами скрывается не роскошь, а клетка. И я – её пленница.

– Малышка, – раздаётся его голос, как только я переступаю порог. Он стоит в гостиной, одетый в чёрный костюм, который сидит на нём, как вторая кожа. Его глаза – холодные, как лёд, но в них всегда есть что-то опасное. – Где ты была?

– Работала, – отвечаю я, стараясь держать голос ровным. – Ты же знаешь, что мне нужно отрабатывать долг.

Он подходит ближе, и я чувствую, как воздух вокруг становится гуще. Его рука касается моего подбородка, заставляя меня посмотреть ему в глаза. Его прикосновение обжигает, как будто он оставляет на моей коже след, который я никогда не смогу смыть.