Мне всего семь лет. Я стою на пороге этого мрачного здания, которое станет моим адом. Детский дом. Запахи, лица, звуки – всё здесь чужое, как из другого мира, жёсткого и холодного. Я чувствую их взгляды на себе с первой секунды, острые, злобные, как шипы.

– Жучка! — кричит кто-то. — Лягушка! Картинка!

Их голоса как раскалённые иглы впиваются в моё сознание. Они смеются. Эти дети, с их тёмными глазами, в которых застряли боль и гнев, смотрят на меня, как на что-то неестественное. Мои зелёные глаза, такие яркие, такие «неправильные», становятся для них мишенью. Я стою, опустив голову, сжимая руки в кулаки. Ногти врезаются в ладони, но это не помогает. Я не могу остановить слёзы. Они стекают по щекам, и я ненавижу себя за это.

Смех вокруг разрастается, накрывает, как волна, и я делаю единственное, что умею в такие моменты — убегаю. Мои ноги несут меня куда-то, лишь бы подальше от них, от их криков и насмешек. Я сворачиваю за угол и нахожу своё убежище — маленькую тёмную кирпичную каморку на улице. Там пахнет сыростью и плесенью, но это место кажется мне единственным, где можно быть невидимой.

Я опускаюсь на землю, обхватив руками свои колени, и выпускаю всё наружу. Слёзы текут без остановки, горло сжимается от рыданий. Я плачу так, как плачет ребёнок, которого никто не защитил. Как ребёнок, который не знает, как выбраться из этой ловушки.

Тёмные стены этой каморки становятся для меня спасением. Они скрывают меня от мира, который кажется бесконечно жестоким. Но за этим укрытием я остаюсь одна. Всегда одна. С той мыслью, что, может, этот мир и правда забыл обо мне, оставив наедине с моими страхами и болью.

Я вынимаю из кармана несколько бумажников, которые мне удалось вытащить у бедных парней в баре, даже не подозревающих, что они стали моими жертвами. Пересчитываю деньги – всего пятьсот баксов. Чёрт. Это мало. Майк меня опять измучает. Ублюдок. Я даже не знаю, как объяснить, что деньги на таком уровне – это капля в море.

Зубы сжимаются от злости. Я встаю и иду на парковку, где оставила свою старушку – старенький голубой фургончик «Ford». Он, конечно, не ломается, но и не может похвастаться скоростью. Но, на данный момент, это всё, что у меня есть. Пару кварталов идти, не так уж и далеко, поэтому на пути я решаю подрезать пару кошельков и украшений. Пусть это и не идеальная жизнь, но такая уж она – серая и пустая.

Я иду под огнями большого города и как в друг меня внезапно накрывает, словно тяжёлой волной. Сначала лёгкий укол, а потом – всё. Этот флешбек возвращает меня туда, где я не хочу быть.

Вновь тёмная улица, влажный асфальт, звуки ночного города приглушены моими рыданиями. Слёзы текут по щекам, хотя я изо всех сил стараюсь их сдержать. Этой ночью всё было кончено. Он снова сделал мне больно, снова раздавил, как только он умеет, и я окончательно сломалась. Но это был последний раз. Последний. Я решила: что в восемнадцать лет – сбегу от него, чтобы всё изменить. Я сбежала.

И я больше никогда не вернусь. Никогда.

Сейчас, глядя на огни большого города, я осознаю, что стою на пороге новой жизни. Лос-Анджелес. Город, где мне придётся выживать, выкручиваться, цепляться за любую возможность. У меня нет плана, но есть отчаянное желание начать заново. Шагаю по тротуару, пряча лицо за воротником куртки, будто это может скрыть меня от всего, что осталось позади.

И вдруг мой взгляд цепляется за вывеску в окне какого-то небольшого заведения. «Нужен сотрудник». Сердце колотится быстрее. Может, это шанс? Всё, что мне нужно сейчас, – это работа, и я готова к любому труду, лишь бы не думать о прошлом.