Моё сердце сжимается.

– Майк, не надо, – тихо произношу я, но он, кажется, даже не слышит.

– Не бойся, Малышка. Всё хорошо, – его голос тёплый, маслянистый, почти ласковый. Но этот тон только сильнее заставляет напрягаться.

Я медленно отступаю назад, но вода слишком плотная, она мешает мне двигаться, обхватывает, сковывает, будто тоже играет против меня.

Майк подаётся ближе, и я чувствую, как холодная плитка бортика касается моей спины. Ещё шаг, и он окажется прямо передо мной. Его мокрые руки касаются бортика по обе стороны от меня. Я зажата.

– Ты сбежала в спа, чтобы скрыться от меня, Малышка? – его голос ленивый, глубокий, но под этим тоном слышно раздражение, нарастающее с каждым его словом. – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь? На меня, на этого… хоккеиста?

Моё сердце замирает на секунду, но я стараюсь дышать ровно.

– Майк, ты пьян, – говорю я спокойно, хотя внутри напряжение натянуто, как струна, готовая лопнуть. – Давай вернёмся в номер. Ты приляжешь, а мы поговорим утром.

Его ухмылка ледяная, неприятная. Она вызывает у меня желание отстраниться, исчезнуть, но я остаюсь на месте.

– Утром? Нет, Малышка. – Он делает шаг вперёд, его глаза опасно блестят. – Мы поговорим сейчас.

Его рука тянется к моей щеке, но я отворачиваюсь.

– Я пришла сюда, чтобы расслабиться, Майк. Одна, – стараюсь говорить твёрдо, даже резко.

– Расслабиться? – он медленно прижимается ко мне, и от этого мне становится не по себе. Вода вокруг меня кажется горячей, как будто её температура поднялась из-за его присутствия.

– Это не то, о чём ты думаешь, – резко отвечаю я, но он меня не слушает. Его рука ложится на мою талию, сильная, давящая.

– Ты моя, Стелла, – рычит он, его голос звучит так, словно эти слова не подлежат обсуждению. – И если ты думаешь, что можешь играть со мной, то лучше не проверяй мои границы.

Я чувствую, как внутри всё вспыхивает. Гнев поднимается волной, выжигая страх. Его слова, его действия – всё это больше не имеет власти надо мной.

– Майк, отпусти меня, – говорю твёрдо, каждый слог резкий, словно удар.

– Отпустить? – он усмехается, но его хватка только крепче. – Ты забываешь, кто тут главный.

И в этот момент меня охватывает не страх, а гнев. Всё, что я терпела, всё, что подавляла, вспыхивает ярким пламенем. Я резко поднимаю руку, вода всплескивает, ударяя в его лицо.

Он вытирает лицо, ярость пылает в его глазах.

– Ты играешь с огнём, Малышка, – рычит он, хватая меня за талию и разворачивая спиной к себе. Его дыхание обжигает мой затылок.

– Отпусти, – мой голос звучит хрипло, едва слышно. Но он только усмехается.

– Ты думаешь, можешь бросить вызов мне? Я покажу тебе, где твоё место.

Его рука сжимается на моей шее, тёплая, но пугающе сильная. Я ощущаю, как его пальцы обхватывают мою кожу, лишая воздуха, лишая свободы. Его губы прижимаются к моей шее, но это не прикосновение, это укус. Остро, болезненно, как клеймо, как метка, которая, кажется, обжигает меня изнутри.

– Прекрати! – кричу я, но он не слышит или не хочет слышать. Его ярость, его желание подчинить меня захлёстывают его.

Я чувствую, как он вторгается в мой мир, рушит мои границы, ломает всё, что осталось от меня. Боль разрывает меня на части, физическая и душевная, и я просто застываю. Слёзы текут по моим щекам, горячие, солёные, как доказательство моего бессилия.

Это происходит снова. Он делает это снова.

Каждая клетка моего тела кричит, но я замолкаю внутри. Всё угасает. Только пустота. Только горькое осознание того, что я снова стала игрушкой в его руках.

Я сижу на жёстком стуле, сжимая кулаки, чтобы остановить дрожь. Комната душная, свет лампы режет глаза. Полицейский за столом что-то пишет, не глядя на меня. «Стелла Кингсли», – произносит он, и я вздрагиваю. Его голос звучит как приговор. «На выход». Я встаю, ноги подкашиваются. Всё, конец. Поймали с наркотиками. Катастрофа.