– Квестор Вольгердс расследует сегодняшнее происшествие. Я ей нужен по крайне важному и неотложному делу.

– И что там расследовать!? – презрительно фыркнула эльфийка. – Ты же, кажется, всех перебил. Расскажешь потом мне всю эту историю в подробностях? Я хочу слышать ее из первых уст.

– Конечно! Непременно! Во всех подробностях. – Миртиан вежливо кивнул головой и начал обходить волшебницу.

– Постой! – остановила его Найтэль, хотела, что-то сказать, но передумала. – Нет. Иди. Увидимся.

Меркос кивнул головой еще раз и с замиранием сердца поспешил вниз. Слова Найтэль ошеломили его и заставили почувствовать нервную дрожь. Миртиан и думать, не смел, что вот так просто можно взять, и пойти в ресторацию с волшебницей первой величины и значимости. Он не верил своим ушам. Его сердце учащенно забилось, а мозг закипел противоречивыми мыслями.

В темный и мрачный фольварк Приората Интроспекториум, Миртиан вошел в полном смятении и расстройстве чувств. Вечно серьезное и строгое лицо квестора Танары Вольгердс, немного смягчилось, когда она увидела, в каком состоянии появился перед ней Меркос.

– Вам с Аннетой сегодня досталось. На вот, выпей. – Квестор достала из шкафчика бутылку Колаквы и поставила ее на стол перед Меркасом. – Она мне все рассказала. Чтобы закрыть дело, мне всего лишь нужна твоя подпись на протоколе, и иди, отдыхай. У тебя был тяжелый день.

– И это все? Все, зачем ты меня вызывала? – удивленно пробормотал Меркос, открыл бутылку с водой и сделал пару глотков.

– Да, – равнодушно ответила Танара. – Мы уже провели ревизию покойных, предали их огню и в понедельник я положу рапорт на стол начальству.

– Черт возьми, я мог бы поставить эту чертову подпись и в понедельник. Я думал, ты меня вызываешь по более важному делу?

– И что же может быть важнее этого?

– Что? – Миртиана вдруг прорвало, и его неожиданно понесло. – Ну, например чувства, любовь! Предложение об усыновлении, или хотя бы романтическое свидание. Но никак не росчерк пера!

– Знаешь что Миртиан! Будь осторожнее со своими словами! – решительно прервала его Вольгердс. – Что касается всего тобой перечисленного, то люблю я свою работу, ребенок у меня есть, и романтическое свидание у меня уже назначено, на которое, кстати, я уже опаздываю. Еще вопросы есть?

– Как мило! Она опаздывает на свое свидание! Какие у тебя могут быть свидания? Достаточно хорошенько посмотреть в твои холодные серые глаза, мрачное лицо, черные волосы и вопросы отпадут сами собой, за исключением одного. У тебя вообще есть сердце?

– Конечно! Оно спрятано, закрыто за девятью печатями и повешена вывеска – Не лезть в душу! Неужели до сих пор это никому не понятно! – Вольгердс начинала потихоньку злиться.

– Темные эльфы все такие?

– Нет! Я единственная! Если вопросов больше нет, то ставь подпись и на сегодня ты можешь быть свободен.

– Хорошо. Давай скорее свои мерзкие бумажки. Возможно, я еще успею на свое романтическое свидание. И тебе не удастся испортить мне этот вечер!

Миртиан, рассчитывая застать Найтэль Коланвэ еще в ингалятории, быстро схватил перо, резко наклонился вперед, и случайно опрокинул бутылку Колаквы на стопку бумаг официального протокола расследования.

– Ты сошел сума! – в ужасе вскричала Вольгердс. – Это же все придется переделывать!

– Представляешь, какая неожиданная неприятность! – хохотнул Миртиан. – Любовь, свидание! Все насмарку! Мне очень жаль. Когда напишешь новый томик документов, дай мне знать. Я оставлю свой автограф.

Меркос бросил перо на стопку размокшей бумаги и направился к выходу.

– Ты никуда не уйдешь, пока все не исправишь! – зло крикнула Вольгердс, и выскочила из-за стола в надежде остановить Меркоса.