Убрав гостинцы, Михаил решил, пора уже браться за дело, и вышел на двор. Сперва проверил баню, затопил, на маленьком чердаке над предбанником нашёл несколько веников и коробку с пятью кусками хозяйственного мыла. Ну и отлично! А вот веников на зиму надо запасти, хоть уже и август, но хоть бы таких, это лучше, чем ничего.

Скосил траву и сложил возле забора старые доски и жерди, поправил забор, отметил, сколько нужно материалу, чтобы новый сарай поставить, и навес надо менять возле бани. В соседних Кузьминках раньше лесопилка работала, надо Семёныча спросить, работает ли ещё.

За работой день быстро летел, Михаил спохватился только часа в три – надо же поехать на заправку, купить бензин. Да и в хозяйственный магазин попасть надо – пока нет у него электричества, Михаил достал из клети старый масляный фонарь и керосину. Вот к ним надо «топливо», фонарик на батарейках у него был, пока хватит. Ну, может ещё свечей купить. Когда ещё ему электричество сделать сподобятся, неизвестно. Надо позвонить, всё про это разузнать.

Возвращаясь в Ворогуши с полной коляской покупок, Михаил не гнал мотоцикл, нога разболелась не на шутку, наверное, натрудил он её сегодня. Ехал, глядя, как закатные сумерки обнимают округу, как плывёт над речкой под мосток белёсая дымка тумана. Хорошо, что он сюда приехал. Некогда ему тосковать, только вот теперь грусть тронула душу… как там Лена? Неужели он, Михаил, хуже этого плюгавого, с барсеткой…

Встряхнув головой, Михаил отогнал тоску-печаль, некогда тут нюни распускать! Сейчас вот Семёнычу завезёт две его канистры, а после баня у него подтоплена, не до пару сегодня было, так, для проверки топил, но всё одно помыться горячей водой хотелось.

Глянув вперёд, Михаил вздрогнул и ударил по тормозам. На мостке над речушкой стояла девушка. На ней было модное короткое платье с блёстками, открытые плечи были измазаны грязью, которая запеклась и на коленях.

Михаил спрыгнул с мотоцикла и хотел было кинуться к девушке, что с ней случилось?! Может, с мостка упала как-то… Но едва он сделал пару шагов, девушка подняла руку и открыла рот. Оттуда полилась грязная вода, пачкая платье.

Вскрикнув, Михаил споткнулся о попавший под раненую ногу камень, боль от ноги пронзила всё тело, аж в глазах потемнело. А когда он очухался – на мосту никого не было, пусто…

Через неделю такой жизни в Ворогушах Михаил обустроился со всем уютом, какой только смог себе наладить. Двор был расчищен, завалившийся сарай разобран, уже почти половина старого забора была убрана и свежие жерди ждали нового штакетника. Лесопилка в Кузьминках работала, и Михаил там заказал много материала – и на забор, и на новый сарай, и новые доски на просевшее крылечко. Договорился о дровах, чтоб позже привезли, когда сарай будет у него готов.

Саня обещал приехать в субботу, помочь немного, но Михаил от помощи отказался – другу сейчас не до него, его отец всё ещё в больнице лежал, хотя и стало ему немного лучше.

– Приедешь, когда у меня тут все работы закончатся, отдыхать, – говорил Михаил бодрым голосом, – Не беспокойся ты за меня. Лучше сам скажи, как вы там… может, помочь чем? Что доктора говорят?

– Да чем тут поможешь, – вздохнул Саша, – Сам знаешь. Сейчас вот получше ему, доктор сказал, в областную направят, как только возможно будет. Ну, а у тебя вроде и голос повеселел? Вот и молодец, чего горевать, где наша не пропадала!

Михаил и в самом деле за делами как-то забывал о предательстве Лены, только иногда нет-нет, да и думал… Когда-то они вместе приезжали сюда, и Вовке нравилось копаться с Михаилом в мотоцикле, а потом они ехали кататься по лесной дороге, привозили Лене букет полевых цветов. Прошлое не вернуть, как ни тоскуй по нему… так что погружался Михаил в заботы свои с головой.