С электричеством всё оказалось сложнее – пришлось ехать в город, писать заявление, прикладывая копии разных бумаг, и после этого ему велели ждать. Однако сидевший вместе с ним в очереди мужичок сказал, что ждать ему придётся долго. Тогда Михаил решил, что пришла пора немного попользоваться своими «корочками» и отправился напрямую к руководству. Там ему было обещано, что сделают работы по его заявлению в самые кратчайшие сроки.

Михаил поразмыслил и поехал покупать генератор, потому что жить без холодильника было не очень удобно. Хотя бы ненадолго включать старый «ЗиЛ», который морозил отлично, несмотря на почтенный возраст, и холод держал. Ещё у Михаила подпол был, конечно, но там прибраться надо было, известью побелить, как бабушка делала раньше.

Вечер Михаил встречал, сидя под окном на новенькой, сработанной собственными руками скамейке и смотрел, как поднимается над банной трубой дымок. Мысли медленно и спокойно текли в голове, он оглядывал двор, довольный его преображением за то время, что он здесь живёт. Хотя ещё много чего сделать надо – вон, крышу на бане перекрыть, может, уже железную положить что ли…

Михаил осматривал крышу бани и вдруг его глаз уловил что-то возле нового забора, рядом с калиткой. Повернувшись, Михаил вздрогнул… Нет, он, конечно, тут не на хуторе живёт, и люди не впервые возле его двора ходят. Пастух, бывало, вёл на низинные лужки всё сильнее редевшее деревенское стадо, или Семёныч на своём допотопном велосипеде на пасеку направлялся, или в лес кто топал с рюкзаками, из приезжих, которые там то ли «любимых» Семёнычем инопланетян искали, то ли пресловутые «места силы» – новомодное явление. Но в этот раз что-то насторожило Михаила…

У забора, облокотившись на новенькие штакетины палисада, стоял среднего роста мужчина, чуть полноватый, с жидкими русыми волосами, зализанными назад. Михаил рассматривал мужчину, а тот глядел на него хмуро, устало и ничего не говорил.

– Вы ко мне? – размышляя, что одет этот мужчина для деревни странно, спросил Михаил.

А гость и вправду был одет довольно нетипично – на нём был костюм-тройка, светлая сорочка и галстук-бабочка. Но стоило Михаилу присмотреться к этому странному незнакомцу, сердце его похолодело. Догадка вертелась в голове, но… этого просто не могло быть! Так не бывает! Но…

Пиджак был грязным, то ли в пыли, то ли в засохшей грязи, а на воротнике светлой рубашки виднелись пятна крови.

– Ты кто? Откуда явился? – голос Михаила сделался суров, он пожалел, что нечего взять сейчас в руку, чтобы в случае чего… хоть палку бы какую…

– Пшш… пжжж… пмж….., – мужчина открыл рот, из него посыпались на костюм чёрные черви.

– Да кто ты?! – заорал Михаил, вскочив на ноги и не зная, что делать.

Он видел смерть… не раз видел её там, в окопах, пробитых ценой кровавых мозолей в каменистой земле… И этот мужик был определённо не живым!

Но как же тогда? Вот стоит он, хлопает глазами, шевелит потемневшими губами, силясь что-то сказать.

– И… изыди, – пробормотал Михаил и повёл рукой, словно стараясь оградить себя… моргнул, и мужик в костюме пропал.

Может, это таблетки так действуют, думал Михаил, с опаской подходя к забору на трясущихся ногах. Ведь таблеток ему много прописали, принимает он их усердно – утром, в обед и вечером. Надо к доктору, рассказать ему всё, может быть, заменит препараты, которые вызывают такие галлюцинации…

Михаил знал, что у таких, как он, переживших многое на этой странной войне, бывают… помутнения. Чаще – на фоне чрезмерного употребления горячительного, но ведь Михаил никогда этим не грешил, почему же тогда? Да нет, это просто… просто… от общей усталости и пережитого стресса, который он так старался в себе подавить.