– Миш, слушай, – Саня взял друга за руку, когда тот уже десять минут изучал этикетку на пачке чая, – Может, лучше пока ко мне? Отдохнёшь недельку-другую, съездим в деревню, всё там осмотрим и подготовим, а после уже поселишься там основательно.
– Надо будет генератор купить ещё, – сказал Михаил и очнулся, осознав слова друга, – Сань, ну ты чего, я ж не барышня какая, рыдать не сяду, а в походных условиях обитать – мне не привыкать.
Михаил не сказал другу, что сейчас ему больше всего хочется остаться одному. Да и напрягать друга своими проблемами не хотелось, у того своих хватало – Саша возил отца по больницам, у которого не так давно обнаружили онкологию.
– Ладно, – Саня вздохнул и бросил в тележку с покупками упаковку спичек, – Если что, позвонишь, приеду тебя спасать. Обещаешь?
– Обещаю. А ты сам приезжай, дай мне недельку на обустройство, а потом бери удочки и ко мне. Порыбачим, шашлычка нажарим, лады?
– Ты там это… не скатись только в синюю яму, дружище. У нашего брата это быстро происходит, сам грешен был, знаю.
– Ну, ты же видишь, я ничего и не беру из «огненной воды». Сам знаю, что нельзя, затянет. А вот cигaрeт нужно взять, думаю, если там и есть ларёк какой-то, или магазинчик, то вряд ли курево приличное имеется.
Загрузив припасы в УАЗик, путники тронулись дальше. Ворогуши до революции были большим селом, рядом с ним шла оживлённая проезжая дорога, торговые обозы шли по ней со столицы на юг, а теперь было проложено новое шоссе, в стороне от деревни. До шоссе от Ворогуш ехать было километров двадцать, вроде и немного, но, как и многие сёла в стране, постепенно Ворогуши начали вымирать. Люди уезжали в город, за лучшей жизнью, потому что работать в Ворогушах было негде, последним сдался колхоз, некогда миллионер, известный на весь Союз. Ну, сейчас другие времена настали, что поделаешь.
– Миш, как ты там жить собираешься вообще, – Саня сделал последнюю попытку, – Туда может уже и автобус не ходит.
– Там мотоцикл дедов у меня оставался, я его на хранение Семёнычу оставлял, может, сохранился ещё. А там… наверно «Ниву» себе куплю подержанную, давно хотел. Сань… хватит. Давай после, если вдруг что у меня там не сложится, тогда и будем думать. Не хочу сейчас…
– Ну, может ты и прав. Отдохнёшь в тишине, в себя придёшь. Пенсию назначили, будешь в город наведываться иногда, снимать. Ладно… поглядим.
УАЗик свернул на грунтовку, и вопреки ожиданиям она оказалась в довольно сносном состоянии, кое-где ямы были засыпаны щебнем, а через небольшую речушку был налажен из брёвен крепкий мосток.
– Ну, вроде как есть тут какая-никакая цивилизация, – с удивлением отметил Саня, – Видать ты прав, сюда бы, да на рыбалку… Вот обустроишься, отца привезу порыбачить, ему на пользу хорошие эмоции.
– А то! Мы тут на свежем воздухе его глядишь и на ноги поставим, – Михаил отвлёкся от своих невесёлых мыслей.
По сути, чего ему горевать? На фоне Саниных проблем – у него самого всё относительно нормально. Ну… жена другого нашла, на развод подала… Беда не беда, все ведь живы.
Заколоченный дом бабушки Ефросиньи стоял у самого леса, огороженный старым, покосившимся забором. Михаил правил забор, пока ездили сюда с Леной и Вовкой, а после уж и некому было. Окна, закрытые ставнями, создавали ощущение, словно некогда живой дом «ослеп»… Двор и сад позади дома заросли травой, дом утопал в зарослях чуть не по самые окна. А старый дровяной сарай и вовсе «лёг», и на первый взгляд казалось, что жить здесь уже невозможно.
Ржавый замок на калитке не поддавался, ключ не поворачивался в нём, так что Михаил просто его сорвал взятой из Сашиного УАЗика монтировкой. В доме нет никакого богатства, с собой Михаил тоже не привёз ничего особо ценного, так что… от кого запираться? После щеколду наладит, а пока и так сойдёт.