– Ну и как им помочь? Я-то что могу сделать? Найти их тела и похоронить? Или может, ритуал какой-то провести?
Михаил почувствовал, что устал, внутри всё стало мрачным, вспомнились и свои обиды… Какая тут помощь ходячим трупам, когда сам он… не может ещё в себя прийти! Так и видится ему Лена в объятиях этого сморчка-Валеры! Нога разболелась, в боку тоже заныли мышцы, в пальцах раненой руки пульсировала боль.
– Но ведь все живы, – мягко тронув его за руку проговорила Аделаида, – И Лена жива, и сынок её тоже. Скоро переедут в Тулу, освободят твою квартиру, и ты сможешь там жить, если захочешь. А здесь… Алле и Гене нужна твоя помощь. Их нужно освободить.
– Да что ты понимаешь! – сорвался Михаил и отдёрнул руку, – А мне кто поможет?! Мне?! Меня кто освободит!
Он одним движением сгрёб со стола оставшуюся после чаепития вазочку с конфетами, смахнул её на пол, и она разлетелась осколками. Яркими брызгами по полу рассыпались конфеты в цветных обёртках….
Михаил встал, шумно отодвинув стул, и ушёл в комнату. Упав на кровать, он зарылся лицом в подушку, и закрыл уши руками. Ничего он не хочет, и не может никому помочь! И вообще, всего этого просто не бывает, и это всё ему привиделось.
И эта утопленница со своим кавалером, и карлик, велевший ему не ходить на овраг, и даже сама Аделаида… всё это не настоящее, это галлюцинация и последствия контузии, или от таблеток побочку дало!
Михаил натянул на себя старенькое шерстяное одеяло и укрылся с головой. Пусть все оставят его в покое, пусть уходят и не возвращаются сюда никогда, пусть дадут ему поспать!
Михаил хотел было подняться, достать бутыль, подаренную Семёнычем, и намахнуть целый стакан! А лучше два! И тогда он проспит до утра, без снов, без мыслей в голове и терзающих его воспоминаний. Хотел встать, но не успел – так и заснул с одной ногой, опущенной с кровати на пол.
– Ты просто устал, дорогой, – тихо сказала Аделаида, которая стояла в изножье старенькой кровати, – Первая встреча всегда самая сложная. И раны отнимают силы, это несомненно…
Она прошла по комнате, подол её синего платья легко шуршал по деревянным половицам. Посмотрев на часы, Аделаида постучала по ладони своей трубкой и сказала:
– Нам нужна помощь, я не хочу терзать его ещё сильнее! Проведите его!
В одно мгновение исчезла и она, только синяя, едва приметная дымка рассеялась в проникающем через растворенное окно свете восходящей над Ворогушами луны.
Глава 8.
Утром Михаил проснулся в твёрдой решимости поехать в райцентр, к доктору. Хоть и назначен у него был приём в госпитале, только в следующем месяце, ничего, попросится на приём сегодня. Дедов самогон – не выход, мало того, что быстро закончится, так ещё и легче от него не станет, только хуже будет.
Утром, когда солнечный свет заливал и двор, и широкий луг, раскинувшийся за забором, и тот дуб… всё произошедшее накануне казалось сном. Не может этого быть, вот и всё! Михаил доставал из шкафа водолазку и лёгкую куртку, купленную им ещё в Москве, как «парадно-выходную», джинсы, кроссовки. До райцентра поедет на мотоцикле, не хочется в автобусе трястись, да до него ещё дойти надо – на тот единственный утренний рейс в Ворогуши и обратно он уже опоздал, а до шоссе – не с его ногой по лесным тропам бегать!
Михаил постоял посреди кухни, прикидывая, что нужно купить из продуктов, и для хозяйства, потом прикрыл окна – на горизонте закудрявились облака, возможно дождь будет. Подумав, он достал старую плащ-палатку и бросил её в люльку, если начнётся дождь – на мотоцикле не очень комфортно будет ехать.
Сложил документы во внутренний карман ветровки, Михаил запер дом и вывел мотоцикл за ворота. Обернулся посмотреть, может быть и не вернётся уже сюда… вдруг доктор скажет – всё… с головой бардак, оставайся-ка ты, друг Михаил, в стационаре.