Нас повели в правое крыло.

Тут мне пришлось взять свои слова по поводу замка назад, потому что он представлял собой какой-то невообразимый лабиринт из маленьких и узких лесенок, пролётов, петляющих коридоров и переходов. Я уже не понимал, с какой стороны замка мы находимся. Корвус шёл не оглядываясь, оставалось только гадать, о чём он думал. Я бы на его месте готовил речь.

Наконец мы остановились у тяжёлой двери.

– К герцогу Себастиану Лаэрту не подходить ближе, чем на пять шагов. Говорить, только когда вас спросят. Когда войдёте, поклонитесь. Всё ясно?

– Более чем, – пожал плечами Корвус. А мне почему-то захотелось усмехнуться. Лаэрты испокон веков были вассалами Эльтозиана, и, по правде говоря, это Лаэрт должен кланяться Корвусу. Но если уж на то пошло ни Корвуса, ни Алви в этих стенах вообще не должно быть. Мне представилось, как изменилось бы лицо Лаэрта, узнав он, кто провёл ночь в застенках его темницы. Я усмехнулся: если бы речь не шла о чести моего мессира, я бы заплатил за это зрелище.

– Что именно из моих слов тебе показалось смешным, старик? – рявкнул капитан.

Я покачал головой и поймал на себе взгляд Корвуса. Он насторожился. Я улыбнулся ему, давая понять, что всё в порядке.

– Имейте в виду, Его Сиятельство стреляет без промаха.

Корвус слегка склонил голову набок и слегка улыбнулся.

Капитан прищурился и открыл дверь.

В комнате, куда мы вошли, было светло и прохладно. В камине лежали свежие дрова, но их будто бы не собирались поджигать: кочерга не покидала своего места, а в самом очаге было чисто – ни горсти золы, а стенки обгорели лишь слегка. Серые каменные стены приёмной были завешаны гобеленами, тяжёлые тёмные портьеры спускались до самого пола, покрытого багрово-красным ковром.

Герцог Лаэрт сидел на резном стуле с высокой спинкой за массивным столом, погребённым под огромным количеством свитков. Герцог пачкал чернилами ещё один.

Когда мы вошли, цепи на руках Корвуса тихо звякнули. Казалось, только этот звук оторвал герцога от его занятия. Он поднял голову и посмотрел на нас, точно не понимая, что происходит.

– Доброе утро, – проговорил Корвус с улыбкой.

Выглядели мы совсем неподобающе для приёма: оба в помятых и грязных рубашках, оба воняли рыбой после ночного похождения, однако принц остаётся принцем, даже если его раздеть догола и измазать дёгтем. Во всяком случае, этот.

Мессир держался так, точно его пригласили для деловых обсуждений. И, хоть под глазами темнели круги, а на щеках красовались пятна грязи после сна в казематах, он выглядел лучше, чем герцог, который будто бы не спал несколько лет.

Себастиан Лаэрт вышел из-за стола и оглядел нас. Я поклонился, Корвус лишь склонил голову в знак приветствия.

– Вас не проинструктировали насчёт этикета? – с усмешкой проговорил он неприятным хриплым голосом.

– Прошу меня извинить, -сказал Корвус. – Бессонная ночь сказалась на памяти.

Я подавил усмешку. Герцог помедлил с ответом. Он оглядел Корвуса, точно что-то соображая.

– Вы не из простонародья, – наконец сказал Лаэрт. А потом повернулся ко мне.

– Говорить будете вы. Кто вы такие?

Мессир улыбнулся. Жаль, мы не успели сговориться, как представляться людям в этом городке – досадное упущение. Одно дело – лгать рыбаку, другое – высокородным господам. Я стал лихорадочно думать, как избежать случайного вопроса, когда нужно назвать имя хором.

Я посмотрел на мессира. Тот с улыбкой кивнул. Я воспринял это как сигнал говорить правду. Во всяком случае, ту, что я посчитаю нужным сказать.

– Моё имя – Алвидиан Рано. Я родился в Ольдбруге, прошёл две войны, отправился на покой и теперь путешествую вместе с моим… другом, Корвусом Фларэтти, он тоже военный. Сейчас мы оба – путешественники и, уверяю вас, не причинили никому зла. Просто не успели, потому как прибыли в город незадолго до нашего ареста.