А я не забывалась, не растворялась – смотрела на Глеба, который уже в толпу знакомых врезался и лишь мазнул по нам с Новиком взглядом.
Мазнул! И только!!!
С друзьями приветствовался, обнимался. Потом к Андрею Степановичу поспешил. И получил несколько затрещин. Виновато покивал, затылок почесал и вновь к толпе присоединился. Тут же пиявка-Наташка к его боку прилипла. А к нам с Ильёй даже не подошёл.
– Стась, да что с тобой? – реально волновался Илья, опять пытался достучаться до истинной причины моего невменяемого состояния.
– Нормально всё! – заверила сухо.
– Стась, – Новик теперь уже не улыбался. Ощутил, что что-то не так. Может быть, пристал бы… да среагировал на раскатистый смех Глеба:
– Здоров!.. Да успел… – Зверь и глазом в сторону меня не повёл, жарко Наташку поцеловал.
– О-о-о, – Новик тотчас забыл обо мне и поспешил к другу.
Всё не могу больше! Очередной укол… точнее удар под дых… Я на неверных ногах прочь двинулась. Лица сливались в общую массу. Локомотив истошно взревел, пшикнул, пар выпустив. А я шла, ничего не видя вокруг. То натыкалась на людей, то огибала. Двигалась, не видя ничего толком. Главное, идти! Главное, прочь…
– Уважаемые пассажиры, поезд номер… – задним фоном вещал женский голос, – до отправления осталось три минуты. Просьба всем…
Я свернула к ларьку, он как раз с краю центрального выхода из железнодорожного вокзала стоял. С мороженым… Уже помыслами в бегах. Где угодно, только не здесь… Здесь, как в Аду.
И тут меня словно бульдозером снесло. А потом впечатало в ларёк со стороны двери работницы. Прямо спиной и затылком. Гулко и неприятно. Но я боли толком не ощутила – в шоке таращилась на Глеба, что меня подпирал плотно, да в лицо дышал. Склонился ко мне. Жадно смотрел и так много всего сказал глазами, что у самой мысли припадочно забились – и ни одной разумной на язык не ложилось.
А Зверь так и продолжал стоять, подперев меня к ларьку. Шумно сопел и смотрел в упор. Никогда ещё мне столько не говорили молча.
– Ждать будешь? – выдал, точно выстрел прогремел.
– Уважаемые пассажиры, поезд отправляется с первого пути…
И я кивнула. Решительно, уверенно, рьяно. И слезы опять полились. А Глеб обшарил лицо нежным взглядом и поцеловал. Мягко, словно прощения просил за вчерашнюю дикость. Грубость, страсть! А потом жаднее… И ещё крепче. Глотал, пил моё согласие, а я судорожно комкала его футболку под расстегнутой курткой и ревела.
– Только дождись, – хрипло бросил и прочь рванул к поезду, который ход начал.
Ту-ту! – взревел локомотив, а я свои губы неверяще трогала.
Не сон! Зверь был… Поцеловал! Не выдумала! Ждать просил…
Сердечко счастливо загрохотало в груди…
Ждать – это срок!
Ждать – это цель!
Ждать – это жизнь!
Глава 4
Настя/Стася
А потом началась пора ожидания. Лёгкая, а вместе с тем тяжёлая, ведь ждать не сложно, сложно пребывать в неведении, а именно оно тяготило. Ни письма от Глеба, ни известия или звонка. Глухая тишина, в которой увязала и страдала душа.
Зато Илья мог удивить редким, коротким, но пылким письмом. А я бы всё отдала, чтобы их всех заменить на одно слово от Зверя. На один звонок, одно дыхание.
Но не было ничего…
Глухое молчание.
И я всё сильнее погружалась в учебу. Мне нравилась медицина – я в этом нашла спасение. Правда друзьями так и не обзавелась. Наша группа была довольно сплоченная, а я… мне времени не хватало. Парни какое-то время пытались привлечь внимание, девчонки приобщить к компании, только я не компанейская априори. Тем более у меня не было на что-то левое времени. Дом-учеба…
Общагу мама отказалась оплачивать – мне приходилось с утра рано садиться на первый автобус и ехать в город. Можно было бы попробовать на стипендию тянуть, да мало её – сущие копейки, которые и без того задерживали месяцами. Вот и перебивалась, как получалось. Дом-институт-библиотека-домой. И до того в учёбу погружалась, что уж и не верила, что встречалась с Ильей, и тем более, что сердце трепыхалось по Зверю.