– Где Званцев? – словно услышав мои мысли, рявкнул мужик в военной форме, окидывая призывников суровым взглядом.

– Андрей Степанович, – протянул Новик с улыбкой, – Зверь чуть запаздывает.

– Что значит запаздывает? – аж поперхнулся негодованием Коврижек.

– Ну как… как? – через смешок выдавил Илья. – Дело молодое.

А у меня дыхание застряло поперёк горла. Сердечко биться перестало.

– С девушкой прощается… – добил откровением Новик. Выдох болезненный, удушливый, головокружительный. Едва сознание не потеряла. Пошатнулась хмельно, да сморгнула наступившую темноту.

– На то времени было. Много, – рявкнул мужик, покраснев от ярости. – Мне за ним наряд послать?

– Дядь Андрей, ну ведь знаете, он приедет. К поезду уже…

– Что? – исходил слюной военный. – И я для всех Андрей Степанович! И для тебя, молокосос! – грозным шагом едва не впечатался в Илью. Парень чуть прогнулся назад в корпусе.

– Всё понятно? – навис мощной горой, а там было много тела и роста, ну и, конечно, чин…

– Так точно! – автоматом рапортовал Илья и руку к голове приложил, за что тотчас получил затрещину:

– Никогда не прикладывай руку к непокрытой голове, – распоряжение.

– Так точно, – проскрипел сквозь зубы Илья, зло глянув на двоюродного дядю.

– Если не явится, – чуть спокойнее отчеканил мужик, – я собственной персоной в суде буду свидетельствовать против него. А если явится, по прибытию на место, 10 нарядов вне очереди уже его! – даже криво улыбнулся. – И толчки драить будет до усрачки!

Я уж было обрадовалась, улизнуть можно, да не тут-то было…

– Что стоишь? – Макс подтолкнул к парковке, – прыгай в тачку, – махнул на светлую копейку.

– Да я, наверное, – попыталась съехать с темы.

– Ты чё несёшь? – недоумение в хмельных глазах мелькнуло. – Ильюха в армию уходит! Два года не будет с тобой!

Пристыдил.

Губу закусила от злости на себя и свою нерешительность, да послушно в машину нырнула.

*

На перроне была жуткая давка. Запах поездов, гул толпы, стучание локомотивов, женско-механический голос оповещений.

Голова раскалывалась жутко. И толпа всё больше раздражала.

Улыбка Ильи тем более. Перед отправлением парням разрешили с родственниками проститься. Новик меня в объятия сграбастал и с друзьями ржал. А я мялась рядом и не могла понять, зачем здесь?

И она? Всё время натыкалась глазами на Ленку. Она с Ольгой стояла в сторонке и на меня глядела с ненавистью. Как бы в драку не бросилась, только поезд тронется. Нужно смотаться пораньше… Хотя я в чём-то её понимала. Знала ведь, как она любила Илью. Не дура. Ленка по нему сохла давно, беззаветно, а я их пару разбила… Вот так вышло…

И, конечно, её бесило, что с ней он трахался, а меня всё равно не бросал! А вот я бы бросила…

Мысль испарилась. Время застыло… Я увидела в толпе Глеба. Он ловко маневрировал между людьми на перроне. Сумка через плечо. За руку за собой тянул Наташку. Красивую, стройную, жгучую брюнетку. Яркую и веселую. Она едва за ним поспевала на каблуках высоченных, в платьице коротком и куртке кожаной.

Сердце болью затопило. Меня аж повело от обиды слепой.

Как можно вот так… Со мной, а потом с другой…

Закрыла глаза. Не хочу видеть этого! Не хочу видеть Зверя!

– Малыш, ты чего? – из глубины отчаяния вырвал взволнованный голос Ильи.

– Не плачь, – прижал крепко. Зарываясь носом в макушку.

Я даже подвисла, а о чём Новик?

А потом ощутила горячие капли на лице. Какой ужас, я разревелась!!!

– И буду писать! – заверил Илья. Я отстраненно кивнула. – И часто приезжать, – подмигнул проказливо и поцеловал. Тошно стало от собственной низости, подлости, трусости. Ну и вот так… перед поездом не смогла я такую тему поднять. А он целовал… Всё жаднее и напористей.