Она закрыла глаза, и, немного подумав, продолжила:

– Мне не было и десяти, когда отец меня сосватал за него. Говаривают, Брониимир даже успел пару раз жениться на простых девках и извести их. Он бы и меня забил до смерти. Я боялась его, все десять лет, с того самого дня. И вот сейчас, я впервые спокойна. Я хочу тебе верить. Я могу тебе верить?

Волк крепче прижал её к себе:

– Я не подведу тебя.

– Неужели тебе было не страшно? Тогда, на псарне. Я же могла приказать тебя утопить или посадить на кол.

– Могла, – произнёс Волк. – я был уверен, что так и сделаешь. Моя жизнь закончилась той ночью в яме. И всё, что я получил сверх – принадлежит тебе.

– А если бы я распорядилась иначе? Что же? Всё зря? Ты бы просто умер, так и не получив ничего…

– Я уже получил. Брониимир больше не издевается над тобой.

Брониимира замолчала. Она лежала, уткнувшись ему в плечо, и молчала. Волк даже решил, что заснула, но она вдруг прошептала:

– Я знала, что ты придёшь. Верила в это.

– Во что?

– Что явится кто-то и остановит его бесчинства.

– Наверное, то должен был быть великий князь или витязь, а не псарь…

– То должен был быть только ты. Я заметила, когда на площади с тебя сняли рубаху, шрамы на спине… Тебя уже судили? Ты зол на Брониимира за это?

– Нет. То другое, – Волк задумался. – Не выношу, когда муж избивает жену. За то он и получил.

– Какое тебе дело до чужой жены?

– Каждая жена кому-то чужая, кому-то своя. И что же, женился и хоть до смерти изводи?

– Духи в том не перечат, – она села, обхватив руками колени, – Награй не простит.

– Я Награец, и знаю, что Награй так же измучен твоим мужем, как и Грата. Думаю, они будут горевать из-за его смерти не больше тебя.

– Хоть ты и лучше знаешь награйцев, я знаю князей. Брониимир был сыном, и братом великого награйского князя. Они избавились от него, когда отец женил меня. А смерть брата их любимого князя – это оскорбление Награю, и угроза нашему слабому миру. Если Награй пойдёт войной, без князя мы…

– Любослав не пойдёт войной. Он не так жесток и горяч, как его брат. Он пришлёт послов и начнёт переговоры.

– И что дальше? – Брониимира заглянула ему в глаза в надежде увидеть ответ.

– Дальше зависит от переговоров.

Мелкий морозный снег сыпался с неба ледяной крошкой, много таким не наметёт, но за шиворот насыплет будь здоров. Волк не спеша мерил шагами дворцовую стену, крепче кутаясь в зимний тулуп. Ветер громко завывал в седых вершинах гор. Ночь выдалась безлунная, и тучи налетали мелкими обрывками, то закидывая снежными песком, то разбегаясь, уступая звёздам. Созвездие берендея потускнело и почти уже легло спать за горы, а со стороны Бескрайнего леса уже показался волчий след. Сегодня ему выпало следить за порядком с высоты. Ещё пяток старых дружинников, которым так же достался жетон стены, разбрелись по углам, теперь и не высунутся, поди, пока Белорад не пойдёт обходом.

«Фьить», – пронеслось прямо над ухом.

Волк огляделся: вокруг никого, видать на крыше, над стеной.

– А ты всё вокруг двора околачиваешься, – процедил сквозь зубы Волк.

– Слыхал? Говорят, награйский князь сам сюда выдвинулся?

– Слыхал. Уж с лета только о посольстве награйском и разговоры.

Птах тонко захохотал:

– Твоими стараниями, Щенок. Об заклад бьюсь, не знамо тебе, по что он сюда лично наведался!

– Уж не войной ли? – едко прошептал Влаксан.

– Тю! Тут поинтереснее дельце намечается. Похоже, свататься собрался Любослав награйский. Глядишь, так бабёнку-то твою и обженит на себе.

– Закрой пасть, – прошипел Влаксан. – Язык, как помело!

– А мне-то что? Чай, не я в княжей спальне ночи коротаю, – заливался птичьим смехом Птах, – Не боись, я не скажу награйцам, кто меж их князьями постель княгине грел.