• Выясняем, в чем «уникальность»[2] ребенка и каковы его уникальные творческие умения.

• Заменяем клинические термины неформальными и необычными описаниями.

• Задействуем воображение и ставим его на службу ценностям детей и их видению жизни.

• Определяем, как лучше всего встречать проблемы и как лучше обращаться с ними с учетом умений и знаний ребенка.

• Признаем творческие умения и знания ребенка самыми подходящими для этого конкретного случая.

• Призываем окружающих засвидетельствовать успехи ребенка на пути к избавлению от проблемы.

Все описанные в этой книге процедуры основываются на одних и тех же принципах. Следуя традициям нарративной терапии, мы опираемся на широкий спектр научных дисциплин – на принципы феминизма, социологию, антропологию, постструктурализм и нарративную теорию, и все эти теоретические знания имеют прямое отношение к практике. На первый взгляд это может показаться удивительным. Какое отношение все эти дисциплины имеют к детям, их воображению и возникающим в их жизни проблемам? Как много мне в действительности нужно знать, чтобы начинать с детьми нарративную терапию? А можно проскочить всю теорию и сразу перейти к практике (к главе 2)? Ответ: и да и нет. Конечно, можно просто позаимствовать техники и элементы нарративной терапии, добавив в свой арсенал набор словесных трюков (например: «Я люблю экстернализовать проблемы!»), не углубляясь в философские и политические причины отхода от более привычного взгляда – от интернализации и присвоения проблем (Epston, 1998; Tomm, 1989; White, 1988–1989). Хотя нет необходимости бежать в приемную комиссию ближайшего вуза и подавать документы на обучение французской теории постструктурализма, было бы хорошо рассмотреть основы нарративной теории, потому что наша практика существует в рамках определенных принципов. Тем не менее мы постараемся максимально оживить повествование, сопровождая изложение примерами из практики. В итоге мы надеемся достичь необходимого баланса между вашим и нашим воображением (которое, конечно, может произвести впечатление, но все же небезгранично).

Теперь несколько слов о каждой из дисциплин, лежащих в основе нарративной терапии, и об их влиянии на практические стороны взаимодействия с детьми и их семьями:

• Феминизм напоминает, что нужно стремиться к равноправию разных групп, а не только мужчин и женщин. Доминирование одной из групп (например, взрослых или профессионалов) над другой (например, над детьми или семьями) подавляет воображение и выдвигает на первый план целый набор предубеждений и шаблонов, которым придается видимость истины. Имея это в виду, мы пытаемся сглаживать иерархию профессионального статуса и поколений.

• Социология демонстрирует нам швы и разрывы в ткани социального порядка. Само развитие социологических наук – пример того, как мысли и идеи, существующие на границе общепринятого и маргинального, пробиваются через все щели условностей и обретают силу. В нашей непосредственной практике мы ориентируемся на пограничное пространство, где уже поджидает воображение, а молодые люди играют важные роли.

• Антропология напоминает нам о разнообразии мира и важности изучения других культур, не только западной. Мы приучаемся рассматривать наши культурные феномены как некую «экзотику» (Bourdieu, 1988), а не ставить их в центр, как будто мы – солнце, освещающее всем путь. Антропология, насколько это возможно, учит смирению и не дает смотреть на другие культуры со снисхождением, как на «неполноценные». Мы можем быть могущественнее детей, мы можем знать то, чего они пока не знают, но если мы последуем за ними по пути воображения, то можем прийти к чему-то поистине впечатляющему.