– А угол зачем? У нас наверху шесть комнат, выбирай любую, – произнёс он. – Ты ж внучка моя. Если в углу спать будешь, что про меня люди скажут?

На спокойном лице девочки вспыхнули эмоции восторга и удивления.

– Деда, целая комната… для меня одной?! С кроватью?! А тумбочку и шкафчик можно? – впервые за весь вечер девочка повела себя как ребёнок, словно получила подарок мечты.

– Там всё есть, – не понимая её радости, начал князь, но девочка повисла у него на шее.

– Деда, ты самый лучший! Честно-честно! Я тебя никогда не оставлю. Знаешь, какая я хозяйственная? Всё-всё умею!

Князь нервно сглотнул.

«Это угроза, причём пострашнее прорыва в разломах, – испугался Гостомысл. – Что я буду с ней делать? Что? Нужен Эйрик, нужно собрать совет, нужно чтобы хоть кто-то сказал, как воспитывать шестилетних девиц».

– Ладно, кукла, идём выбирать тебе комнату. Уже поздно – обо всём поговорим завтра.

Князь встал и направился к резной лестнице, ведущей на второй этаж. Магические фонарики моментально зажглись, осветив коридор. Большая двустворчатая дверь вела к его покоям. За ней, дальше по коридору, находилось пять дверей, украшенных резьбой.

– Какая тебе комната нужна? Ближе к моей или дальше?

– Деда, а можно с балконом? – девочка явно смущалась своей просьбы. – Я цветы там поставлю.

– С балконом? – Князь указал на дверь комнаты напротив его собственной. – Тогда занимай эту.

Он легонько толкнул дверь, и перед девочкой открылась довольно большая комната, обставленная тяжёлой деревянной мебелью. На полу лежал пушистый ковёр.

Стоило Хельге перешагнуть порог, как загорелся ночник. Мужчина наблюдал за внучкой: та осмотрела комнату, и её взгляд с восторженного снова стал строгим.

– Деда, раз у тебя нет жены, могу я считаться хозяйкой в этом доме?

Князь невольно улыбнулся: «Вот уж хозяйка нашлась!» – но спорить не стал. Чем бы дитя ни тешилось… лишь бы спать ушло.

– Конечно. Пока я не женился, ты единственная тут хозяйка, – пытаясь не рассмеяться, произнёс он.

«Пусть поиграется в хозяйку. Кто этих девчонок поймёт? Я и жену свою никогда не понимал…» – подумал Гостомысл.

– Деда, я тебя не подведу, – совершенно серьёзно ответила девочка. – Тогда до утра!

Князь кивнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

«День выдался суматошным. Из того, что я планировал на вечер, не сделано ничего. Хотя теперь у меня двое внуков – это больше, чем обещала мне жизнь». – Гостомысл скинул одежду и, едва коснувшись подушки, заснул.

Хельга прошлась по комнате, осмотрела всю мебель, провела пальцем по полу, и стало понятно: девочка очень сердита.

Теми своими словами Гостомысл сделал её хозяйкой дома, что подтверждала тонкая светлая полоска у неё на запястье.

«Странно, что дедушка её не видит. Ничего. Перед сном у меня будет обстоятельный разговор».

– Домовой, иди сюда, – стараясь придать голосу строгость, произнесла она.

Ничего не изменилось. Её снова проигнорировали.

– Ну, держись, наглая морда, – убедившись, что её не слышат, выругалась Хельга.

Она скрестила указательные пальцы, влила в них несколько капелек стихийной магии и произнесла: «Venit custos». Этим заклинанием пользовалась жена Архипа, когда искала непоседливого сына. Хельга тоже могла использовать эту магию.

Вообще, не считая семьи домовых, Ненила была единственной, с кем девочка общалась. На все вопросы Хельги она отвечала одно и то же: «Подрастёшь – узнаешь». А вот когда наступит это «подрастёшь» – не уточнялось.

Не прошло и минуты, как перед девочкой появился домовой. В полосатых ночных штанишках и сероватой засаленной рубахе. Хельга и домовой молча уставились друг на друга. Бедолага не мог понять, как он оказался в комнате и что за ребёнок его рассматривает. А вот Хельга с первой секунды поняла, кого напоминает ей местный домовой: