– Вы думаете, всё настолько серьёзно?

– Я не знаю. Могу лишь повторить твои слова – мне это не нравится. Совсем не нравится.

Солнце село час назад. В том месте, где оно скрылось за горизонтом, дотлевали золотисто-оранжевые отсветы, обещая на завтра такой же прекрасный день, что и сегодня. Воздух постепенно наполнялся прохладой, пением сверчков и кваканьем лягушек, долетавшем с пруда позади конюшни.

Килледон Гасваллаун стоял на заднем крыльце, курил и размышлял. Точнее говоря – смотрел перед собой невидящим взглядом и механически, как автомат, подносил к губам сигару, так же механически затягивался и выдыхал дым.

Над дорожкой перед крыльцом неслышно промелькнуло несколько теней – нетопыри вышли на охоту. Летевший куда-то в неурочное время по своим делам крупный жук наткнулся на облако табачного дыма и метнулся в сторону. Его басовитое гудение отвлекло Килледона от раздумий, он посмотрел на столбик пепла на сигаре, затем в сторону хозяйственного двора. Потом раздавил окурок в мраморной пепельнице, стоящей на перилах, и пошёл к конюшне.

Как обычно по ночам, там был только старый гоблин Рорах Бодарзун. При виде хозяина дома он поднялся с табурета и постарался выпрямиться, насколько возможно.

– Добрый вечер, господин капитан!

– Доброй ночи, Рори. Есть минутка? Нужно поговорить.

– Для вас, капитан – в любое время.

Гоблин поднял табурет, стоявший у стены, протёр рукавом сидение, поставил перед Гасваллауном. Тот сел, почесал висок, пригладил волосы. Рори, усевшийся перед ним на краешек второго табурета, пошевелил толстыми пальцами.

– Что-то случилось?

– Нет. – Килледон покачал головой. – И я не хочу, чтобы что-то случалось. Поэтому, Рори, у меня есть предложение. Лично для тебя.

Гоблин сглотнул, лиловая шишка на кончике его носа дёрнулась.

– Рори, я думаю, что тебе лучше уехать.

Рорах сокрушённо вздохнул.

– Я знал, что этот день настанет. Не надо ничего объяснять, капитан. Я стар, но глаза у меня ещё есть. Это время рано или поздно должно было прийти…

– Рори, ты меня не понял.

– Что ж тут не понять, капитан. Конечно, любой другой сделает ту же работу в два раза быстрее, чем я. Самое время освободить для них место. Сейчас, пока лето, пока…

Гасваллаун протянул руку и положил конюху на колено. Сказал, глядя прямо в глаза:

– Рори, ты на самом деле ничего не понял. Я тебя не выгоняю.

Тот растерялся.

– Тогда что? Я сделал что-то не то? Кто-то жаловался?

– Нет, Рори, всё в порядке. Это никак не связано с тобой. Почти. Всё дело… не знаю, как сказать. Что-то происходит. Вокруг. Боюсь, что для тебя и твоего народа скоро настанут непростые времена.

Рорах посмотрел на него непонимающе, потом вдруг кивнул.

– Во-о-н вы о чём, капитан! Всё из-за этой политики?

– Вот именно, Рори. Только из-за неё.

– Но как же? Зачем мне куда-то ехать? Это же всё столица, какое нам до этого дело? Здесь, в Глеаннхале?

– Я боюсь, что всё, что там сейчас происходит, рано или поздно расползётся на всю страну. Может добраться даже сюда. Будет лучше, если этот шторм ты переждёшь на берегу.

Конюх нахмурился.

– Всё равно я не понимаю, капитан. Знаю, нас не слишком любят. Но мы привыкли. Я привык. Что поделать с тем, кто ты есть. Я ведь никогда не жаловался, верно?

– Я знаю.

– Тогда какой во всём этом смысл? Да и куда я поеду? Родственников у меня почти не осталось, а те, что есть, живут сейчас… Вы знаете. Теперь это уже не Империя.

– Знаю. И к ним тебе ехать не придётся. Я напишу несколько писем своим бывшим однокашникам. Некоторые из них сейчас в торговом флоте, кто-то осел в Антанаире, кто-то перебрался в Альгердорм. Попробую подыскать тебе место у них.