Изображение неожиданно исчезло, сменившись шипящими помехами. Рядовой Рейн снова попытался наладить связь, хаотично тыкая во всякие разноцветные горящие лампочки, но все было тщетно. Генерал-маршал не успел сказать, чего отряд должен опасаться. Но и так было понятно.

– Простите, капрал… Я ничего не могу сделать, сбой приема…

– Может на Юпитере был очередной выброс радиации? – предположила Хост.

– Ладно, вы все и так слышали! – резюмировал Косиновский. – Выдвигаемся в сектор D8.

Отряд поспешно направился к ближайшей цели. Антуану этот сигнал связи показался эпизодом из бульварной фантастической книги, которую он когда-то читал. Эффект саспенса, нагнетания неизвестностью и опасностью. Но это все было страшилками для других. Его же вновь озаботил только эффект дежавю, который возникал уже за каждым углом. Теперь он был полностью уверен, что уже проходил этим маршрутом раньше. Стрелял в одинаковых на вид зомби, читал чужие покеткеи и лазал по неработающей и тупиковой вентиляции. И точно так же в прошлый раз не смог нормально поговорить с генерал-маршалом. Все повторяется вновь и вновь. Но было то, чему он все-таки мысленно порадовался: теперь он прекрасно знал, что будет дальше. А его отряд даже не догадывался, о чем хотел предупредить Баз Бут. Антуан там уже был. На пути в сектор D8 их ждет невиданный доселе враг, существа совсем другой цивилизации, демонические прямоходящие рыбы. Умный, коварный и хитрый враг.

4.

Жилые каюты и в кавычках люксовые квартиры привилегированных жителей Аркадии наводили на капрала беспросветную тоску и апатию. Вереницы одинаковых помещений. Каждая комната была похожа на свою предшественницу: одинаковая модная дизайнерская мебель, кровать, запачканная кровью, кучи мусора и все те же одинаковые книги, раскиданные на полу. Никаких индивидуальных особенностей, даже одежды или личных вещей местных жителей нигде не было видно. Аркадия была лишена признаков жизни отдельной человеческой личности и напоминала декорацию к утопическому спектаклю. Иногда в помещениях, в которых отряд находил пропускные ключ-карты для запертых дверей или где запускался автотерминал шлюзовых перегородок, встречались сравнительно интересные вещи. Словно только в этих редких комнатах и жили люди. Фигурки различных животных, фото с изображениями чьих-то семей, фривольные плакаты с обворожительными девушками с чересчур пышными формами. Антуан никак не мог понять системы отличий в этих помещениях. Почему в одних ощущалось присутствие человека, а в других нет. Где грань обжитого пространства и бездушной пустоты в этом месте?

– Почему так тихо? – Хост поежилась, осматривая очередное помещение.

– Отставить разговорчики!

– Простите, капрал, меня просто бесит это однообразное гудение ламп, – высказалась девушка.

– А мне нравится такой звук, – вклинился в беседу Рутберг. – Как бесконечный белый шум. Так и заснуть можно!

– Или сойти с ума, – отметил Виленс. – Я бы в этом месте и двух дней не протянул…

Отряд двигался с приемлемой скоростью. Редкие стычки с зомби были скоротечны. Все было, как обычно. Только Косиновский вдруг начал замечать за рядовым Рейном странные и порой неадекватные действия и поступки. Они происходили точно в тот момент, когда и сам Антуан совершал неконтролируемые движения и говорил как будто не своим голосом. Как будто в какой-то момент кто-то свыше включал программу действий, и капрал с его солдатами выполняли заложенный алгоритм. Они начинали произносить тупые однообразные реплики, бегать и стрелять, как дилетанты. Но если сам Антуан, Виленс, Рутберг и Хост вели себя примерно одинаково, то с рядовым была совсем другая история. Во-первых, он странно ориентировался в пространстве, частенько забегал в тупики, зачем-то пытался запрыгнуть на ящики, стрелял куда ни попадя, даже иногда задевал своих же. Но, к счастью, элитная закаленная броня из курициума с этими выстрелами справлялась без проблем. Во-вторых, он все время останавливался около попадающихся на пути следования отряда телефонных автоматов и все время пытался кому-то позвонить или набрать какой-то шифр, словно эти устройства для него были важнее, чем то, что творится вокруг. Подбежав к такому аппарату, он застывал на несколько мгновений. Казалось, время для него останавливалось. Иногда рядового отпускало: он становился прежним и вел себя, как обычно, будто не совершал до этого никаких странных действий. Антуан жалел, что не выбрал психоаналитику дополнительной специальностью в академии. Сейчас как никогда срочно нужно было поставить диагноз. И, вероятно, не только рядовому, но и себе, и всем остальным за компанию.