Что ж, я хотя бы выгляжу приличнее, чем при первой встрече.

Келли спустилась в пустующую, залитую ярким светом гостиную. Она подошла к стене, где увидела фотографию родителей Кристофера. Пара казалась счастливой на фоне этого дома. По подписям на снимке можно было узнать имена: Эдвард Коллинс, высокий и крепко сложенный мужчина с густыми каштановыми волосами и голубыми глазами, и его жена Агата, изящная зеленоглазая брюнетка.

Знакомый плащ на отце, а на пальце матери кольцо, которое теперь носит Крис.

Рядом висел старый чёрно-белый портрет ещё одного мужчины. Плащ на нём выглядел совсем новым. Человек позировал на фоне ворот зоопарка, которые не были столь ветхими, и на территории виднелись посетители.

«Генри Коллинс». Кристофер очень похож на него. За исключением, конечно, того, что мужчина на фото гораздо старше, статнее и с серебристой прядью в волосах.

На камине стоял небольшой снимок Криса школьных лет. На голове парня Келли рассмотрела зарывшегося в волосы воронёнка и улыбнулась.

Вряд ли это какая-то другая ворона…

В круглой ажурной рамке располагалось изображение крошечного полосатого котёнка. Белла запрыгнула на камин, уютно устроившись возле своей миниатюрной версии. Все эти тёплые семейные фотографии заставили Келли почувствовать светлую грусть на сердце.

Где-то в доме послышался звон посуды, и Келли проследовала за звуками в коридор. Он был увешан газетными вырезками, повествующими о важных достижениях семьи Кристофера. «Эдвард Коллинс обнаружил неизвестных науке птиц во время экспедиции», «Агата Коллинс: Психологические техники, помогающие зверодетям развиваться». Ещё один заголовок гласил: «Генри Коллинс – основатель первого частного зоопарка в регионе, стремящегося к сохранению редких видов».

Также Келли обратила внимание на награды Криса за победы в различных видах спорта. На одном из снимков она узнала его, занявшего первое место, и знакомого пятнистого парня – он был вторым на чемпионате по бегу.

Значит, они знают друг друга и соревнуются уже давно.

Войдя в большой зал, Келли оказалась в столовой. Это было помещение с эркерным окном, через которое открывался вид на сад с прудом у дома. Свет падал на дубовые половицы, выцветшие от времени и кое-где покрытые трещинами. В центре стоял массивный стол с множеством стульев, но комната не выглядела часто используемой.

Хрустальная люстра, некогда сверкавшая множеством огней, потускнела; её и карнизы штор оплела паутина. Фарфоровый сервиз в серванте покрылся слоем пыли. На столе стояли подсвечники с огарками и ваза с давно увядшими цветами и затхлой водой. Древний граммофон в углу когда-то наполнял комнату звуками джаза или вальса.

Келли медленно прошлась по залу. Она касалась пыльной мебели, пытаясь представить, как всему этому великолепию было суждено стать таким запущенным. Запах затхлости и старого дерева придавал помещению атмосферу давно забытых праздников.

Но я уже чувствую аромат горячих тостов и яичницы совсем рядом…

По соседству нашлась небольшая уютная кухня. Пол застилала кремовая плитка, доплняющая тепло деревянных шкафов. Окна украшали занавески, мягко рассеивающие свет. Пара керамических мисок Беллы разместилась на подоконнике. На столе, накрытом скатертью, пыхтел чайник причудливой формы и лежало немного еды: хлеб, фрукты, масло и джем. На плите шкворчала сковорода. Холодильник был обклеен цветными стикерами.

Келли приблизилась и увидела на бумажках надписи и рисунки – послания парней друг другу.

Там висело выведенное аккуратным курсивом предупреждение от Дейва: «Не трогать мои чайные запасы и печенье!».