Юноша отвёл глаза, чуть покраснел.

Потом, после короткой паузы, тихо:

– Это всё отец… Он оставил мне кинжал. Я просто не хотел подвести его.

Золушка мягко улыбнулась.

– Честь семье – сильная причина. Мне нравятся воины, которые говорят искренне.

Ты молод, но уже многое пережил.

Скажи – зачем тебе наша служба? Ведь ты не из наших мест.

Эртоштук замолчал на миг. Пальцы в руках чуть сжались.

– Потому что… – он поднял глаза, – здесь я чувствую себя нужным.

А ещё – здесь учат.

А я хочу стать лучше, чтобы однажды вернуться и помочь своей земле.

Но пока – мне нужно учиться.

Тишина была светлой.

И в ней – уважение.

Золушка кивнула, взглянув на него как-то по-особенному, не по-офицерски.

– Что ж… Добро пожаловать в наш полк, Эртоштук.

Ты нам пригодишься. И, думаю, ты тоже найдёшь здесь что-то для себя.

Он расправил плечи, вдохнул глубже,

и в его поклоне было что-то большее, чем просто вежливость —

благодарность, доверие, начало чего-то нового.

– Спасибо, командир.

Он вышел.

А Золушка ещё долго стояла, глядя на закрытую дверь.

Снаружи звучали приказы, шаги, утро продолжало своё дело.

А в сердце у неё оставалась тёплая нота.

Может быть, и правда – день, начавшийся с бумаг,

может закончиться новой дружбой.

Эртоштук и подземное задание

С тех пор как Эртоштук поступил на службу к Золушке, прошло совсем немного времени.

Но уже каждый в полку знал его имя.

И даже больше – уважал его.

За то, как он молча помогает нести тяжёлое.

Как сдержан, но добр.

Как умеет слушать. И – как будто – несёт в себе что-то светлое.

Необъяснимое.

Он тренировался с Алангазаром.

Они стали друзьями – такими, что могут молчать вместе,

делить хлеб пополам и смеяться над одной глупой шуткой снова и снова.

Алангазар учил его кидать копья – с размаху, из плеча.

Показывал, как поднимать валуны одной рукой.

А Эртоштук, в ответ,

учил великана ходить мягко

и не топтать цветы в саду штаба…

Хотя клумба страдала всё равно – раз пять, если не шесть.

Однажды, ранним утром,

Золушка вызвала Эртоштука в штаб.

Солнце скользило по золотым пуговицам её мундира.

Ветер шевелил тонкую завесу на окне.

На столе лежала древняя карта,

выцветшая,

с рваными краями.

На ней – странные метки,

и одна – особенно важная:

вход в подземный мир.

– Ты знаешь эти земли, – сказала она тихо.

– Нам нужно узнать, что происходит в старых подземельях.

Ты готов?

Он молча кивнул.

Внутри всё сжалось —

не от страха,

а от памяти.

Он не был там с той самой битвы.

С того дня, когда покинул тьму и выбрал свет.

И вот теперь – возвращение.

Он собрал команду.

Белого Великана – застенчивого, с добрыми глазами и мешочком сушёных яблок.

Синего – весёлого, как озорной ветер,

умеющего петь ледяным дыханием и пугать поваров в кухне до икоты.

И они ушли.

Туда, где ночь не кончается.

Где камни помнят шаги древних существ.

Где сердце говорит с тенью.

Под землёй всё стало иным.

Туннели – хрупкие, как скорлупа.

Залы – пустые.

И мертвецы…

Они не нападали.

Они стояли молча.

С глазами, полными тоски.

Эртоштук не поднимал меч.

Он подходил ближе.

Говорил почти шёпотом:

– Вы устали.

Вы долго сторожили то, что уже не нужно.

Пора отдохнуть.

И они исчезали.

Растворялись в мягком воздухе, как дым свечи.

Но были и испытания.

Ловушки, ямы,

пауки с глазами, как блюдца.

И чудеса.

Зеркала, что показывали не отражение – а мечты.

Монеты, звенящие от прикосновения доброй руки.

Камни, которые пели, если их не бояться.

Когда они вернулись,

с первыми утренними птицами,

Эртоштук был другим.

Он нёс с собой не золото.

А взгляд – уверенный.

И тишину – внутри.

Мудрость, добытую не из книг.

Его назначили командиром экспедиционного корпуса.

Золушка сказала:

– Ты знаешь подземелья лучше всех. Но главное – ты знаешь себя.