Судя по голосу, Хендрикс был очень сердит и одновременно близок к отчаянию.

– Вы думаете, Брэнсон, я кто? Чертов волшебник? Стоит мне щелкнуть пальцами – и готово, выключен свет во всей северной части города? Я уже говорил вам и могу снова повторить: вышли из строя два главных трансформатора. Пока не знаю, что именно там случилось, но не нужно быть гением, чтобы понять: наш старый приятель в небесах не теряет времени даром. Чего вы ждете от нас – что мы пошлем против вас танковый батальон? Мы знаем, у вас есть пушки и прожектора, а также бесценные заложники. Разве мы идиоты? Я начинаю думать, что это вы идиот. Мне кажется, вы утратили хватку. Я вам перезвоню.

Он повесил трубку.

Брэнсон сделал то же самое, едва не расколошматив телефонный аппарат. Уже второй раз за короткий промежуток времени он слышал о том, что утратил хватку. Его губы крепко сжались. Он не собирался прислушиваться к этому мнению и уж тем более расстраиваться из-за него. Поэтому Брэнсон просто сел поудобнее.

Ревсон тихо закрыл дверцу вертолета и легко спрыгнул на землю. В нескольких шагах от себя он увидел силуэт доктора на фоне медленно угасавшего пожара. Ревсон вполголоса окликнул его, и О’Хара подошел.

– Давайте пройдем к западной стороне моста, – предложил Ревсон. – Ну что, не удалось пострелять?

– Никто даже не смотрел в эту сторону и уж тем более не подходил. Да если бы и смотрели, сомневаюсь, чтобы что-нибудь разглядели. Если долго глядеть на этот пожар и фейерверк, а потом обернуться на мост, то покажется, что здесь абсолютно темно. Вам ведь известен этот эффект зрения. – Доктор протянул Ревсону белую ручку. – Заберите вашу игрушку, пока моя нравственность не пострадала.

– А вы можете забрать фонарик. Предлагаю вернуться в вашу машину. Надо бы достать пистолет и передать его генералу Картленду. Лучше, если это сделаете вы. Не хочу, чтобы меня видели вместе с ним. Попросите генерала не применять оружие, пока я не подам ему знак. Вы видели когда-нибудь такую штуку?

Ревсон вынул из кармана батарею и протянул ее О’Харе. Тот поднес ее ближе к глазам, чтобы рассмотреть в темноте.

– Это что-то вроде батарейки?

– Да. Их было две, и вторая тоже у меня. Они использовались как источник электропитания во взрывном устройстве.

– И вы не оставили никаких следов своего пребывания в вертолете?

– Никаких.

– Что ж, подойдем поближе к ограждению.

Закинув батареи в воду, они прошли в машину «скорой помощи». Доктор пропустил Ревсона вперед, вошел сам и закрыл за собой дверь.

– Придется воспользоваться фонариком. Яркий свет в окнах машины может привлечь пристальное внимание. Пусть лучше думают, что мы вместе со всеми наслаждаемся фейерверком.

Ему потребовалось меньше двух минут, чтобы взломать печать на ящике, вынуть оттуда кардиологическое оборудование, открыть потайное отделение, проделав для этого ряд хитрых манипуляций, достать пневматический пистолет с отравленными пулями, вернуть оборудование на место, закрыть и вновь запечатать ящик. Спрятав оружие во внутренний карман пиджака, доктор пожаловался:

– Кажется, у меня снова возникают этические проблемы.

Хендрикс сообщил по телефону:

– Выяснилось, что дело было не в трансформаторах. В городской электросети сегодня произошло столько обрывов и коротких замыканий, что перегруженные генераторы просто накрылись.

– Сколько это еще будет продолжаться?

– Несколько минут, не больше.

Как обычно, генерал Картленд в одиночестве стоял у восточного ограждения моста. Обернувшись, он увидел О’Хару, который тихо произнес:

– На пару слов, генерал, если позволите.

Через пять минут в северной части Сан-Франциско и на мосту Золотые Ворота снова засияли огни. Брэнсон покинул президентский автобус и направился к Ван Эффену.