– Есть еще какие-нибудь сенсационные откровения?

– Нет, мистер Брэнсон. Толкут воду в ступе. Ужасно скучно. Если хотите послушать, я перемотаю ленту, но дело того не стоит.

– Ты, конечно, прав. Перескажи вкратце.

– Может, вообще выключить? Их разговоры не стоят того, чтобы тратить на них время.

– Это верно. Ну так что там?

– Все одно и то же. Спорят по поводу денег.

– Им все равно придется платить.

– Без вопросов. Рано или поздно, но придется. Последний раз мнения разделились: четверо за, двое воздержались и двое против. Король, принц и шейх за то, чтобы деньги заплатить прямо сейчас, деньги казначейства, разумеется. Мэр Моррисон тоже так считает.

– Это понятно. Он бы уже через час заплатил миллиард, только бы его любимый мост остался цел и невредим.

– Картленд и Мюир оба не имеют определенного мнения, с той лишь разницей, что генерал готов сражаться с нами не на жизнь, а на смерть. Президент и Хансен против немедленной уплаты денег.

– И это понятно. Хансен в жизни не принял ни одного решения, а президент готов тянуть вечно, надеясь на чудо, надеясь уберечь страну от потери полумиллиарда долларов, в которой его наверняка обвинят, справедливо или нет, и надеясь сохранить лицо и свой президентский имидж. Ладно, пусть еще немного потомятся в собственном соку. – Он повернулся к Питерсу, появившемуся в дверях. – Что-то случилось?

– Нас это, в общем-то, не касается, сэр. Кажется, у доктора О’Хары появились какие-то медицинские проблемы. Он хотел бы как можно скорее встретиться с вами.

Войдя в машину «скорой помощи», Брэнсон увидел лежавшую на откидной койке Эйприл. Ее лицо побелело как мел, небольшой участок живота был деликатно обнажен. Брэнсон никогда не любил находиться рядом с больными людьми, а эта девушка явно была больна. Он вопросительно посмотрел на О’Хару, который сказал:

– Эта молодая леди серьезно заболела. Я считаю, что ее необходимо немедленно доставить в больницу.

– Что с ней?

– Посмотрите на ее лицо.

К этому времени в результате обработки тальком лицо Эйприл приобрело пепельный оттенок.

– Взгляните в ее глаза.

Глаза Эйприл потемнели из-за того, что зрачки сильно расширились в результате первой из двух инъекций, которые сделал ей доктор. Надо сказать, что и раньше ее глаза трудно было назвать маленькими.

– Пощупайте пульс.

Брэнсон неохотно взял девушку за тонкое запястье и почти тотчас отпустил.

– Пульс учащенный, – признал он.

Так оно и было. Тут О’Хара немного перестарался. Когда Эйприл вошла к нему, у нее уже был учащенный пульс, так что во второй инъекции, в сущности, не было необходимости.

– Хотите пощупать, насколько напряжена правая сторона живота?

– Нет! – выразительно произнес Брэнсон.

– По-видимому, это воспаление аппендикса. Возможна угроза перитонита. Все признаки налицо. Но у меня нет необходимого диагностического оборудования, нет рентгеновского аппарата, нет возможности провести полостную операцию, даже анестезиолога нет. Нужно доставить девушку в больницу, и как можно быстрее.

– Нет! – Эйприл села на постели. Лицо ее было перекошено от страха. – Нет! Только не в больницу! Они меня разрежут! Операция? Да я в жизни не была в больнице!

О’Хара взял ее за плечи, крепко и не слишком нежно, и заставил снова лечь.

– А если я вовсе не больна? Возможно, у меня просто болит живот, и все! Мистер Брэнсон не пустит меня назад. Раз в жизни выпадает такая удача! И кроме того, я ужасно боюсь!

– У вас не просто так болит живот, милочка, – строго сказал О’Хара.

– Вы сможете вернуться назад, – успокоил девушку Брэнсон. – Но только в том случае, если будете слушаться нас с доктором. – Он кивнул доктору на дверь и вышел из машины. – Как по-вашему, что с ней на самом деле?