– Ты что, думаешь, будто я наемный убийца?

– Не знаю, что и думать. Не забывай, я знакома с содержанием отчета, который ты передал со мной, когда отправлял в больницу. Я помню твои слова: «Только Брэнсон и Ван Эффен лидеры по натуре. Этих двоих я мог бы убить».

– Верно, я так писал. Но я не убивал Ван Эффена этой ночью. По моему мнению, он сейчас жив и здоров, хотя и не слишком весел.

– Брэнсон думает иначе.

– Откуда ты знаешь?

– После того как Бартлета сменили…

– Кстати, Бартлет не признался Брэнсону, что вздремнул на минутку?

– А как ты думаешь?

– То есть он был бдителен и осторожен, как дьявол. И что потом?

– Потом пришел вот этот… горилла.

Ревсон посмотрел на нового часового, волосатого, с невероятно густыми нависающими бровями. Определение, данное девушкой, нисколько не льстило гориллам.

– А, Джонни. Разумное самоходное орудие Брэнсона.

– Несколько раз заходил Крайслер. Я слышала, как он говорил этому человеку, что они с Брэнсоном считают, будто Ван Эффен лежит на дне залива.

– Очень хотелось бы увидеть лицо Брэнсона, когда он поймет, как сильно заблуждался. Возможно, это будет первый случай в его жизни.

– Не хочешь рассказать мне об этом?

– Нет. Ты тоже этого не хочешь.

– Как ты в себе уверен!

– Насчет этого – уверен.

– Тогда не мог бы ты сделать так, чтобы наше приключение закончилось?

– Боюсь, это будет чуть-чуть потруднее. – Ревсон немного подумал и улыбнулся. – Если я очень постараюсь, ты позволишь пригласить тебя сегодня на ужин?

– Сегодня?!

– Ты не ослышалась.

– С тобой я готова отправиться хоть в Тимбукту!

– Смелая девочка. Будет потом о чем порассказать!

Ровно в семь утра в центре связи президентского автобуса раздался звонок. Брэнсон взял трубку:

– Слушаю!

– Говорит Квори. Мы принимаем ваши чудовищные условия и сейчас делаем необходимые приготовления. Ждем звонка от вашего доверенного лица из Нью-Йорка.

– Ждете звонка? Вы должны были поговорить с ним два часа назад.

– Мы ждем нового звонка от него, – устало объяснил Квори.

– Когда он вам звонил?

– Как вы и сказали, два часа назад. Ему нужно что-то подготовить с «другом из Европы», как он его назвал.

– Мой человек должен был назвать пароль.

– Он его назвал. Надо сказать, пароль не слишком оригинальный: «Питер Брэнсон».

Брэнсон широко улыбнулся и положил трубку. Продолжая улыбаться, он вышел из автобуса на утреннее солнышко. Возле автобуса стоял Крайслер, и ему было не до улыбок. Он выбивался из сил, замещая одновременно Ван Эффена и Ковальски. Но причина его озабоченности крылась в другом.

– Вопрос с деньгами решен, – сказал ему Брэнсон.

– Замечательно, мистер Брэнсон.

Тот перестал улыбаться:

– Кажется, тебя это не слишком радует.

– Я хотел вам кое-что показать.

Крайслер провел своего шефа к прожектору, предназначенному для освещения южной башни:

– Вы, вероятно, знаете, что эти прожекторы устроены не совсем так, как обычные фонари. В них нет ламп. Источником света служит электродуга, которая вспыхивает между двумя электродами. Что-то вроде свечи зажигания в автомобиле, только там прерывистая искра, а здесь постоянная дуга. Посмотрите на левый электрод.

Брэнсон посмотрел и отметил:

– Он выглядит так, словно его расплавили или согнули. А ведь эти электроды должны изготавливаться с тем расчетом, чтобы они выдерживали колоссальную температуру, которая создается в работающем прожекторе.

– Совершенно верно. Но кое-чего вы не увидели. Вот этих крошечных дырочек в стекле.

– Что ты пытаешься мне сказать, Крайслер?

– Минутку, это еще не все. – Крайслер медленно провел Брэнсона назад и указал на крышу третьего автобуса. – Наш радиопеленгатор вышел из строя. С тех пор как мы провели несколько проверок и убедились, что на мосту нет посторонних передатчиков, мы им не пользовались. Сегодня утром я совершенно случайно включил его. Потом вышел и посмотрел. В основании вращающейся оси есть подозрительная царапина.