– Я тоже об этом думаю. И каково твое заключение?

– В наше стадо затесалась паршивая овца.

– Тревожная мысль, но отмахнуться от нее нельзя. Хотя зачем человеку отказываться от целого состояния?

– Может быть, правительство где-то и когда-то пообещало этому человеку удвоить его долю, если…

– Пустые рассуждения, – нахмурился Брэнсон. – Подозревая всех и каждого, мы впадем в истерию, а только этого нам еще не хватало. Итак, каковы твои окончательные выводы о судьбе Ван Эффена?

– Такие же, как и у вас: он на дне залива.

На самом деле Ван Эффен сидел на берегу, в автобусе, из которого велись переговоры. Напротив него за столом сидели Хагенбах и Хендрикс. У дверей стояли вооруженные полицейские. Ван Эффен утратил свою привычную бесстрастность. Он выглядел слегка ошарашенным, то ли потому, что, очнувшись, обнаружил себя в столь затруднительном положении, то ли все еще находился под воздействием газа.

– Выходит, я недооценил Ревсона? – констатировал Ван Эффен.

– Когда попадете в Сан-Квентин, там многие согласятся с вами, – ответил Хагенбах. – Кстати, о Сан-Квентине: можете рассчитывать самое малое лет на десять без надежды на досрочное освобождение.

– Что ж, в каждом деле есть определенный риск.

– Однако это можно изменить.

– Я вас не понимаю.

– Мы предлагаем сделку.

– Никаких сделок.

– Вам нечего терять, а приобрести можете многое. Говоря точнее, десять лет жизни.

– Никаких сделок!

Хагенбах вздохнул.

– Ваше поведение достойно восхищения, но, увы, оно вам ничего не даст. – Он обратился к Хендриксу: – Вы согласны со мной?

Хендрикс приказал полицейским:

– Наденьте на него наручники и отвезите в военный госпиталь, в отделение особого режима. Скажите врачам, что мистер Хагенбах скоро прибудет. Пусть обеспечат действенность видеозаписи.

– Госпиталь? – встрепенулся Ван Эффен. – Видеозапись? Вы хотите применить наркотики?

– Если не желаете сотрудничать с нами, мы обойдемся и без вашего согласия. Это будет, так сказать, неосознанное сотрудничество.

Круглое лицо Ван Эффена исказилось в презрительной усмешке.

– Вы прекрасно знаете, что суд не примет признаний, сделанных под нажимом.

– Мы не собираемся добиваться от вас признаний. У нас уже сейчас есть все, чтобы засадить вас на весьма длительный срок. Все, что нам нужно, – это немного полезной информации. Смесь пентотала натрия и кое-каких трав в разумной пропорции – и вы запоете, как соловей.

– Может быть, – с тем же презрением произнес Ван Эффен. – Но даже вам придется подчиниться законам этой страны. Юристы, добывающие информацию незаконными способами, преследуются по закону, они подлежат немедленному аресту.

– Да полно вам, – почти ласково сказал Хагенбах. – Думаю, вы слышали о полном прощении, дарованном президентом? Или вы забыли о том, что похитили самого президента?

Без десяти три часа утра на южном берегу лейтенант военно-воздушных сил повертел две ручки на каком-то очень хитроумном приборе и поймал в перекрестье телескопического прицела самый центр прожектора, освещавшего южную башню моста. Затем нажал на кнопку, всего один раз.

Без пяти три трое мужчин сели в странное с виду транспортное средство с низкой посадкой, до тех пор скрытое за переговорным автобусом от возможного наблюдения с моста. Невзрачный мужчина в серой куртке сел за руль, двое других устроились сзади. Оба пассажира были в серых комбинезонах и казались на удивление похожими. Звали их Кармоди и Роджерс. Обоим было лет по тридцать пять, оба выглядели уверенными и компетентными, как это обычно свойственно настоящим джентльменам. Являлись ли они джентльменами, сказать трудно, но их уверенность и компетентность не подлежали сомнению. По их внешнему виду никто бы не догадался, что это специалисты-взрывники. Оба были вооружены пистолетами, и оба пистолета были снабжены глушителями. Кармоди держал в руках холщовую сумку, в которой находились комплект инструментов, два баллончика с аэрозолем, моток крепкого шнура, липкая лента и фонарик. В такой же сумке Роджерса лежали портативная рация, термос и сэндвичи. Эти люди были прекрасно экипированы для выполнения своей задачи и подготовились к долгому ожиданию.