– Это он и есть, Золотой цветок! – сделала вывод Анфиса.

– Может быть. Только он совсем не золотой, скорее деревянный, а по весу —бумажный.

– Это похоже на коробку… Может, он внутри? – она потрясла неизвестный предмет и сделала вывод. – Ничего не слышно…

Вдруг Анфиса приложила палец к губам, призывая замолчать. Мы прислушались. С улицы доносились приглушённые голоса. Девушка положила коробку, подошла к двери на крышу и медленно, бесшумно открыла её, юркнула в темноту, жестом показав мне следовать за ней. На ровной площадке стояло несколько шезлонгов. Снизу доносились крики и хохот. Мы подошли к краю крыши, со стороны дороги и прислушались.

– Выйдут, выйдут, куда денутся! – кричал кто-то со смехом.

– Сколько ждать можно? Давай – сами… – перебивал другой голос.

– Не суетись, сами ещё успеем! – успокаивал третий.

Я подошёл к краю крыши и посмотрел вниз. У ворот помимо моей «девятки», стояли три иномарки. Около них суетились около десяти человек, может – больше. На улице уже было темно, и разглядеть что-либо отчётливо было трудно.

Раздался звук открываемой двери в доме, затем знакомый вежливый голос спросил:

– Добрый вечер! Чего вы желаете?

– Вы прекрасно знаете, чего мы желаем, – резко ответил грубый голос. – Я хочу зайти к вам в гости и побеседовать с Григорием Леонидовичем.

– Подождите немного, я узнаю, насколько возможно удовлетворить вашу просьбу, – вежливо, тихим баритоном ответил охранник и удалился.

– Надо же – какой вежливый интеллигентишка! – раздался смешок.

– Этого интеллигентишку зовут Кирилл Громов, и он глазом не моргнёт, переломает тебе руки и ноги, – ответил хриплый голос, говоривший с охранником. – Он в спецслужбах работал, потом ушёл. Как ушёл, я не знаю, но знаю, что так просто они не отпускают. Предполагаю, что у него есть нечто, чем можно прихватить…

– Чувствую, валить нужно будет этого Кирилла и всех, кто там есть. Не отдаст он так, – сказал другой голос.

– Чего ты сегодня такой агрессивный? Тебе лишь бы завалить кого-нибудь. Нужно побеседовать сперва. Узнать, о чём думает человек, – успокоил подельника хриплый.

Анфиса схватилась за голову. Она уже не скрывала, что ей страшно.

– Хорошо, что он так предусмотрительно подарочек домой прихватил… – сказал кто-то из толпы.

– Явно, валить хотел утром рано. Да вот, видно, не судьба, – раздался дружный хохот.

– Нужно предупредить папу, – прошептала Анфиса. Я закивал головой в знак согласия.

Раздался звук открываемой двери и голос Кирилла:

– Войдите. Один.

Открылась калитка.

– Поздно… – сказал я шёпотом.

– Уверен, что не отдаст так. Нам гусёк его сказал, что там, в доме, тайник на тайнике, – заметил кто-то, когда главный зашёл в дом.

– Дом спалим, легче будет найти.

Раздался хохот.

Анфиса потянула меня за рукав и тихонечко двинулась к двери.

– Нужно папу предупредить. Бежать надо отсюда! – прошептала она взволнованно.

– Как мы сейчас скажем? Этот в дом зашёл…

– Ну и что, что зашёл! Позовём и скажем. Они убить всех хотят и дом спалить. Ты же слышал…

– Надо полицию вызвать.

– Точно! Звони! А я пойду вниз к отцу и скажу, что мы слышали.

Но как только она двинулась в сторону лестницы, раздались выстрелы. У Анфисы от ужаса глаза расширились, она рванулась в сторону лестницы и начала пронзительно кричать. Я подскочил к ней, зажал рот рукой и повалил на диван. В истерике она стремилась вырваться – бешено извиваясь, била меня руками и ногами, пыталась укусить за руку. Это продолжалось довольно долго, мне стало казаться, что она сошла с ума.

Внезапно она успокоилась. Просто затихла, и всё. Я снял онемевшую от чудовищного напряжения руку с её рта, устроил поудобнее на диване и вышел на крышу. Внизу никого не было, но машины ещё стояли. Значит, бандиты все в доме… Я вбежал обратно в комнату. Анфиса, всё так же бездвижно, лежала на диване. Внизу раздался звук метала и матюги – судя по всему, кто-то споткнулся о рыцарский шлем.