Он совсем забыл о другом входе, о двери за печкой.

Выбрался из подвала, крикнул маме, что пойдёт на разведку и отправился на поиски Wi—Fi.

Он спустился по улице с вершины холма, где стоял дом, и оказался в городском центре с приземистыми двухэтажными особнячками, полюбовался издали на недавно отреставрированный собор, оттуда по чудом сохранившейся брусчатке вышел к реке, и на набережной в одном из кафе нашёл—таки бесплатный выход в сеть.

Первым делом, конечно, опубликовал снимки подвала у себя на странице, написал друзьям о первых впечатлениях, и, пока ждал комментариев, набрал в поисковике название города. Поисковик выдал множество статей и снимков, как старинных, так и современных. Иван так увлёкся чтением, что позабыл о друзьях и комментариях.

Городок оказался довольно занимательным местом с интересной историей, по упоминаниям в летописях он был известен ещё с XIV века, из—за него дрались князья, его разрушали кочевники, потом на его месте возвели крепость для охраны южных границ, а после расширения границ на юг и запад, он стал довольно оживленным уездным купеческим городом с развитыми ремеслами и торговлей.

Попалась ему и парочка местных легенд. В одной рассказывалось о происках нечистой силы; на нее Иван почти не обратил внимания. Зато другая захватила его, в ней неизвестный автор повествовал о погибшей купеческой дочери, о потеряном золоте, о заклятом кладе и охраняющем его призраке. Фамилия купца почему—то сразу запомнилась – Синельников…

Вернулся Иван в поздних летних сумерках, неприятное впечатление от дома успело выветриться. Он приятно провёл время, пообщался с друзьями, опубликовал снимки таинственного подвала, совершил заплыв в неширокой, но глубокой и с сильным течением реке, поглазел на местных, пока те глазели на него, и даже перекинулся парой слов с несколькими ребятами.

Устал и проголодался.

4. Мистика

Родители сидели за столом на веранде, пили чай, уютно горела лампа, говорили о чем—то негромко, в саду шептались деревья, билась в окно ночная бабочка. Ваня налил себе чаю, пил вприкуску с малиной и бубликом, рассказывал о том, что видел и что узнал. Когда совсем стемнело, переместились в большую комнату, где отец наладил древний телевизор, и как раз повезло, им попался старый смешной французский фильм. Они его и не смотрели почти, отец говорил о рыбалке, мол, надо бы узнать у местных, где народ рыбачит. Мама спрашивала, хороший ли пляж на реке, можно ли Люське купаться.

И вдруг, из кухни донёсся громкой хлопок и звон разбившегося стекла. Ваня вздрогнул, переглянулся с родителями, отец, а за ним мама, вскочили и бросились на звук. И ничего особенного – чашка со стола упала и разбилась. Мама ещё тогда сказала, мол, это домовой резвится. Ваня предположил происки давешнего кота—разбойника. Решили, что для котов и домовых лучшее средство – блюдце с молоком. Все успокоились и посмеялись, а потом спать разошлись.

Ваня уснул мгновенно, как выключили. Открыл глаза – из—за занавески в окно еле—еле рассвет брезжит. Солнце ещё не встало. Ваня поднялся с кровати и, зевая, вышел в прихожую. Глядь, а там мама стоит, одетая, накрашенная, с причёской. Ваня остолбенел от неожиданности. А мама, увидев его, быстро застегнула ремешок на босоножке и повернулась к двери, уже готовая куда—то идти.

Ваня, хоть и туго соображал со сна, но успел подумать: “утро, воскресенье, автобусы ещё не ходят, прав у неё нет, на машине бы уехать не смогла, да и куда ей идти, магазины не работают, мы не дома!”. А мама обернулась, посмотрела на него и улыбнулась, но улыбнулась как—то не так, неестественно, отстранённо. Ваня, ничего не понимая, спросил: