Он заколебался. Проклятье, разве людям нравится обдирать зубами мясо с костей? Надо же внимательнее присмотреться к ним. Он представил Летти с ногой индейки в зубах. Кажется, ей это нравилось. Значит, начало верное.

– Вас держат в загоне, как в сути животных. У вас имеют украсть гордость. У вас суть украли ваше племя! Вашу войну! Вас делали…

Он умолк, ощутив легкий удар в области живота. Ящер посмотрел вниз. Мужчина за сорок, наверное фермер, с толстой бородой в косичках и кудряшках, стоял, глядя на большой сук, которым только что стукнул Балура. Осмотрев сук, фермер раздумчиво стукнул опять. Палка отскочила от чешуй. Если бы Балур не глядел, то, наверное, и не заметил бы удара.

Затем фермер посмотрел на морду Балура и выронил сук.

Ящер подумал, что, увы, таки придется кончить парочку деревенщин.

– Яйца! – пронзительно завыли за спиной.

Балур обернулся. Вот же дерьмо! Совсем забыл про Фиркина. Сорвавшаяся с катушек мелюзга шагнула вперед и завопила во всю мочь.

– У вас есть яйца! – выл Фиркин. – Вот здесь, впереди, в штанах! Я знаю – они там есть! У меня тоже есть пара. Я не могу отделаться от них, Суй их возьми. Они со мной как тень. Тень, которая прячется от солнца. Как дело демонов!

– Ладно, – проворчал Балур, – суть время тебе затыкаться.

– Вы помните свои яйца, вы, стадо хорькового муда? – орал Фиркин, не обращая внимания на ящера. – Ты!!! – взвыл он, и его палец отскочил от черепа женщины. – Ты помнишь свои яйца?

Та сконфуженно уставилась на палец, то открывая рот, то закрывая с отчетливым клацаньем.

– Вы помните, когда Мантракс запретил вам пользоваться ими? – заголосил старикашка.

«Ладно, – подумал Балур, с хрустом разминая костяшки. – Кровь Фиркина суть первое приношение, чтобы благословилась мама-земля».

– Что вы за проссанные тряпки, слушаться здоровенной летающей ящерицы?! – спросил Фиркин у толпы.

Балур изготовился.

И вдруг толпа ожила. Из нее пошел звук, похожий и на стон, и на слово. Тихое «у-у» из каждого рта.

Балур заколебался. Что, сработало? Или как?

– Летающие ящерицы? – орал Фиркин – ожившая, неистово трясущаяся связка костей. – Это ж гребаная дурь! Это как в мозги срать! Здоровенная ящерица. С крыльями. И летает? Да еть ее к херам!

Фиркин упер палец в толпу.

– В мошонку Рыга ее! Это ж ни к селу, ни в жопу. Это ж миропорядку в глаз нассать. Чем оно больше, тем земляней, так? Так оно по уму. Они в земле копать должны. Я могу уважать копающего дракона. Наверное. Но здоровенного летающего? Да яйца ему! Ваши яйца! Ваши родные!

То ли Фиркин показывал куда-то, то ли судорожно дергался – Балур понять не мог.

– Но он сказал, что вам нельзя яйца, так?! – ревел старикашка. – А вы послушали, потому что он сказал большими гребаными зубами. У-о-у-о-у! Жу-уть!

Фиркин изобразил страх.

– А, у него такие цапы и хваты!

– О-у-о-у-у! – отозвалась толпа.

Сквозь ее сонное отупение проступил настоящий страх.

Балур поежился. Фиркин достучался до них, без сомнений, но куда он их толкает? С Фиркином же никогда не поймешь.

Балуру мир вдруг показался полным пропастей и острых скал.

– Бойтесь цапов! Бойтесь хватов! Ну, разумно. Мы ж не психи, да? Мы ж не здоровенные летающие драконы? Нет! Добрые люди. Вы все – добрые люди. На своей земле. Крепко – на своем. Но вот только мы – выше драконов. Меньше, но выше. Наверху. А он залез наверх. Из-за цапов. Да трахать его цапы!

Фиркин разодрал рубаху на груди, сорвал напрочь, стукнул себя в цыплячью грудку.

– Но кто послушает меня? Я старый буль-буль Фиркин. Весь выпивка и психи. Вы говорите, раз вы живете с драконом наверху, Фиркин пусть будет внизу. Вы живете в мире на голове, все навыворот. Глядишь, и на птицах стоять будете. И почему? Да из-за цапов!