Летти осмотрелась. Гоблин с кошелем исчез. Вокруг – мертвые и умирающие твари. Она посмотрела вверх, на небо. На обиталище пантеона. Чем же она так достала их? Ведь исправно молилась, жертвовала на храм. И что это за божественная комедия? Они там придурки на небе. Все поголовно.

Она повернулась к гоблину, вынула кинжал. Короткое лезвие ярко полыхнуло, поймав солнечный луч. Гоблин на мгновение отвлекся от руки Балура, стискивающей его загривок.

– Ты! – указала лезвием Летти на корчащуюся тварь. – Тебе сейчас в прямом смысле выпустят кишки. А пока они будут вылезать, ты мне все расскажешь. Где, боги вас раздери, мой кошель?

– Мусор! – выдохнул гоблин. – Его забрал Мусор! И убежал.

Гоблин был с кругленьким пузом. Кожа – зелено-бурая, грязная, оттенка, напоминающего кишечные выделения после аналезианского пирожка. Глаза у гоблина – большие, темные и совсем круглые. Хотя, может быть, их форма – результат легкого стискивания лапой аналеза.

– Мне не надо его гребаное имя, – сообщила Летти, подступая с кинжалом в руке. – Мне надо знать, где он.

– Нам деньги нужны, – бормотал ошалевший гоблин. – Чтоб первый взнос, да. Нужны деньги!

Летти закрыла глаза. Этого ей слышать не хотелось. Она всего лишь хотела знать, куда делось проклятое создание, унесшее кошель. Но…

– Первый взнос? – поинтересовался Балур.

Гоблин извернулся, чтобы посмотреть на мучителя.

– На пекарню, – пропищала тварь.

Гребучая божественная комедия!

– Пекарню? – спросил Балур.

Затем он посмотрел на Летти. Та опустила глаза.

– Да, да! – подтвердил гоблин, пытаясь улыбнуться, несмотря на боль. – Мы думаем, здесь отличный рынок для гоблинских пирожков. Они такие деликатные. Тают во рту. У нас очень проворные пальцы.

Гоблин прекратил попытки разжать Балуров кулак и помахал рукой. Его пальцы и в самом деле были длинные и тонкие.

– Это хорошо замечается, – сообщил Балур, понимающе кивая. – Проворные пальцы суть важное для печения.

Он значительно поглядел на Летти.

– Ох, да кончай уже! – рявкнула та, потеряв наконец терпение. – Ладно. Я сама выслежу гада и отберу кошелек!

Полоса ломаных веток и мятой травы, уходящая от места боя, была хорошо заметной. Догнать вора – никаких проблем.

Балур удовлетворенно кивнул, мускулы на его руке вздулись. Гоблин заверещал.

– Боги, Балур! Не так же!

Летти схватилась за голову. Он же сейчас череп ему раздавит!

– Не забудь: мы пытаемся стать лучше, понял?

– Ты суть пытаешься, – недобро изрек Балур.

– Оставь! Давай выследим поганца Мусора. Его убьешь вместо этого, ладно?

– Ладно, – тяжело вздохнув, согласился Балур.

Он равнодушно махнул рукой, отшвыривая гоблина.

К сожалению, параболическая гоблинская траектория пересеклась с деревом в пяти ярдах от Балура. Мерзко хрупнуло. Остатки гоблина свалились наземь.

Летти молча посмотрела на ящера.

Тот попробовал изобразить обиду и картинно закатил глаза.

– Ну и что? Это суть произошла подлинная ошибка.

Летти вздохнула, обводя взглядом окрестности. Трупы. Кровь и падаль. Вороны уже кружат над головой, кричат протяжно, будто насмехаются.

Прекрасное начало новой жизни.

Когда Летти углубилась в лес, в разуме всплыло одно слово – точный итог всего произошедшего.

– Дерьмо.

Билл стоял, оцепенев от вида пещеры, полной гоблинов.

Малая часть рассудка, сохранившая здравомыслие, истошно вопила: «Беги!» Но отчего-то ноги не желали ее слушать. Они сделались фаталистами. Наверное, у них была дневная норма спасения Билловой жизни. Отработали свое – и хватит. Дальнейшее – уже судьба.

– Пардон, не моя пещера, – выговорил он. – Моя – несколькими входами дальше.