Затем Билл шагнул прочь. Вернее, захотел шагнуть, но трусливые ноги пока еще отказывались слушать голову.

Из каждого мелкого рта каждой мелкой твари в пещере вырвался тихий рык, сделавшийся оглушительным из-за неимоверной плотности упакованных в каменной дыре тел.

– Я, пожалуй, пойду, – сообщил Билл скорее не гоблинам, а собственной анатомии.

Колени отозвались дрожью. Но кажется, это предвещало не горизонтальное перемещение, а вертикальное. Сверху вниз.

Внезапно сквозь ночь прокатился лютый кровожадный вой. Он лишил Билла последних остатков воли, превратив в дрожащую телесную оболочку.

Билл помимо воли подумал о пантеоне. О Лоле, отце богов. О Вруне, его жене и всеобщей матери. Об их детях, Звяке, Впахе и Нолле – богах и богинях денег, работы и мудрости. О жене-дочери Лола – Суе, богине похоти и желаний. О сыне-муже Вруны – Рыге, боге буйного застолья. И кому же помолиться? Кто пришлет хоть что-нибудь, способное отвлечь гоблинов?

«Мать вашу! – подумал Билл. – Я принесу в жертву целое гребаное стадо свиней первому из вашей своры, кто поможет мне».

Нелепая надежда. Пантеон верил в Билла не больше, чем Билл в него.

Руки, еще подчинявшиеся голове, поднялись над нею. Он почти воспрянул духом, ощутив движение в оцепенелых ногах. Зря. Ноги решили согнуться. Билл упал на колени.

«Погоди-ка, – выговорил тихий голос здравой части рассудка, той, что советовала бежать. – Вой донесся из-за спины».

«Заткнись! – заорал весь остальной рассудок. – Нет времени на это дерьмо! Боги вас разрази, я занят! Я подыхаю!»

Мимо него пронеслось что-то массивное. Волна ветра ударила в лицо. Басовитый рев отдался в груди, а мощный топот – в ногах.

Потом – тишина. Мгновение абсолютной тишины.

Затем – ветер. Страшный звук рассекаемого воздуха.

И звуки смерти.

Билл вырос на ферме. Он перевидал много скота и хорошо знал звуки, издаваемые ломающимися костями и раздираемым мясом.

Но звучало не тело бедолаги Билла. И потому он решился приоткрыть глаз.

Божественное вмешательство. Поначалу в голову пришло лишь это. Не иначе сработала молитва. Лол и в самом деле сошел с небес и вступился. То есть божество наконец-то явилось в Кондорру. Единственно ради Билла.

Но потом он взглянул на пришельца, и хотя с годами Билл узнавал все больше странного о Лоле, Вруне, Рыге и прочем Пантеоне – увиденного не встречал ни в какой книжке.

Создание где-то восьми футов ростом, целиком слепленное из колоссальных мышечных пластов, усаженное чешуями размером с брусчатый камень. Чудовище махало боевым молотом, чье било неслось сквозь гоблинские ряды, будто коса сквозь пшеницу. Дождем летели искореженные мелкие тела, далеко и высоко брызгали жидкости. Пещерную вонь заглушил запах крови и свежего дерьма.

Гоблины в ужасе визжали, пытались удрать вглубь пещеры. Но там – тупик. Несколько храбрецов проскользнули мимо железной крутящейся смерти, побежали к выходу. Они промчались мимо Билла в ночь, он проводил их взглядом…

…и увидел ее – ангела на пару с демоном, ворвавшимся в пещеру. Ангела ярко очертила луна. Мокрые от пота волосы наспех собраны в пучок, рот искажен гримасой ярости. В одной руке – меч, в другой – кинжал. Ангел разрубила глотку первому гоблину, пытавшему проскочить мимо, подсекла ноги второму. Тварь упала на обрубки и заорала так страшно, что начала блевать.

Огромный ящеродемон шел по пещере, расплескивая смерть по стенам и полу, а за ним пошла женщина, обрывая жизни избежавших демона с заботливой филигранной точностью. Словно вслед за мясником шел хирург.

Может, они – полубоги?

Когда боги сходят на землю, на уме у них одно. Хотя барышни, которым не повезло попасть под их очарование, обычно до полного срока плод не донашивали. Отпрыски Пантеона – полубоги – создавали слишком много беспорядка в мире. Они были слишком могущественными и непредсказуемыми. И могли разрушить хрупкое равновесие сил между странами.