КОНЕЦ»

Небольшое старинное здание довольно странно смотрелось между современными высотками, однако человек, впервые оказавшийся здесь, ни за что не прошел бы мимо: он обязательно остановился бы и долго рассматривал старинную лепнину, созданную рукой мастера.

Заинтересовался бы прохожий и редкими посетителями, что, взойдя на мраморное крыльцо с огромными дубовыми дверями, не дергают за ручку, а нажимают кнопку звонка и терпеливо ждут, когда им откроют. Как правило, ждать приходится недолго: дверь мягко открывается и на пороге вырастает внушительная фигура дежурного. Он быстро, но внимательно рассматривает протянутое ему удостоверение, после чего делает шаг в сторону и пропускает визитера.

Естественно возникает вопрос: отчего это странное строение столь тщательно охраняется? Может, это государственное режимное предприятие или какая-то коммерческая структура, ревностно оберегающая свой покой от нежелательной публики? На самом деле это просто медицинское учреждение, хотя и не совсем обычное, потому как со дня своего основания находится под надзором Органов. Здесь меняют внешность человека, проще говоря, делают пластические операции.

Первое, что бросается в глаза внутри этой странной больницы – идеальная чистота широких коридоров, ковровые дорожки на полу, огромные фикусы и мертвая тишина. Но вот в конце коридора появилась стройная миловидная медсестра лет двадцати пяти, толкая перед собой небольшой столик на колесиках с лекарствами.

– Неужели уже прошло три часа, Лидочка? – раздался низкий мужской голос, как только медсестра отворила дверь первой палаты. Лицо пациента было полностью забинтовано.

– И как вам удается так точно определять время? – с улыбкой произнесла девушка. – Для меня оно тянется, как свежая резина.

– Почему свежая? – не понял пациент.

– А старая может лопнуть в любой момент! – Она заразительно рассмеялась. – Вот, примите вашу микстурку, Иванов.

– Слушаюсь, товарищ командир! – Не вставая с кровати, он откозырял, затем взял протянутое лекарство, чуть сдвинул бинт, открывая рот, опрокинул стаканчик и крякнул: – И когда только все это кончится?

– Доктор сказал, что вам уже совсем скоро снимут бинты, а после этого день-два и домой.

– Дай Бог! – Он тяжело вздохнул.

– Ладно, пойду дальше. Хорошего вам настроения!

– Спасибо! А вам меньше забот…

Улыбнувшись на прощание, девушка весьма грациозно выкатила из палаты столик, прикрыла за собой дверь и подошла к следующей палате. Там лежало двое. Один с синюшным лицом – видимо, только что прооперирован. Лицо другого, изрезанное многочисленными шрамами, придавало ему свирепый вид. Похоже, ему не больше двадцати. При взгляде на него сердце прямо-таки кровью обливалось.

– Как самочувствие, товарищ Конюхов? – участливо спросила девушка, склоняясь над больным с синюшным лицом.

– Спасибо, фигово! – привычно ответил тот и чуть слышно простонал.

– Все еще побаливает?

– Тянет, мочи нет!

– Ничего, сейчас я дам микстурку: сразу полегчает…

– Ненадолго, – обречено заметил Конюхов.

– А потом еще…

– Вашей микстурки хватает на час, не больше, а следующую получаешь только через три часа, – обиженно прогундосил пациент.

– Надеюсь, вы не хотите осложнений? – вздохнула медсестра.

– Ни боже мой! Мне еще и сорока-то нет, да и не женат я опять же: хочется приличную женщину найти.

– Тогда терпите.

– Терплю! – кивнул Конюхов и приоткрыл рот, словно птенец в ожидании корма.

Девушка ловко влила ему обезболивающее лекарство и сострадательно добавила:

– Постарайтесь заснуть…

– Спасибо, милая!

– А как со мной, сестричка, не решили еще? – спросил парень со шрамами.