Вышли на пустынный пляж. Над головой вздымались ослепительно-белые скалы, под ногами поскрипывал белоснежный песок, в закатном небе кричали крупные белые чайки.

— Нам туда, — Линда показала на выступившую из воды полоску косы, соединявшую остров и одинокую скалу с маяком на вершине. Насколько я знала информацию об острове, коса была видна только во время отлива.

Я скинула босоножки, подвернула казенные джинсы и свернула к воде, с наслаждением ступая по влажному песку и мелким обкатанным камушкам.

Еще четверть часа прогулки до скалы, подъем по крутой, выбитой в камне лестнице на оборудованную площадку у подножья маяка, и я увидела полулежавшего на шезлонге черноволосого мужчину в одних плавках. Он, подумать только, загорал вместо того, чтобы в поте чешуйчатой шкуры ловить банду похитителей честных курсанток!

Нет, ну какова наглость! — вскипела я. Назначить, можно сказать, первое свидание… и где? На пляже! И встретить девушку в одних трусах! Да даже если бы в двух-трех трусах… Если же он пригласил меня на деловую встречу, то его костюм, если так можно сказать о плавках, непозволительно неприличен! Что он себе позволяет?

Габриэль Горух при нашем появлении снял очки, лениво протянул руку, и к нему откуда-то из-за валунов подскочил невидимый прежде слуга и помог облачить великолепное, загорелое, тренированное тело (иллюзорное, — мстительно подумала я) в черный шелковый халат.

— Грацио, Чезаре. Шезлонг можно убрать, — распорядился репти. И кивнул нам. Добрый вечер, мисс Василиса, Линда. Что вас задержало, Линда?

— Случайно ошиблись этажом, — соврала она. — И встретились с вашим дядей.

— Случайно, — Габриэль чуть прищурил глаза.

— Именно так. Он просил передать, что посмотрел и одобрил.

— Что одобрил?

— Кого. Мисс Василису. Вы же знаете, сэр Дэвид лишился донора и ищет замену.

— Линда… — репти брезгливо поморщился. — Ты свободна на сегодня. И, пожалуй, на завтра. Отдохни. Развлекись. Тебе сообщат, если ты мне еще понадобишься. Ступай.

Если.

Как много слов уместилось в одно-единтственное.

Линда онемела. С минуту она хватала воздух ртом и часто-часто моргала. Потом выдавила:

— Слушаюсссь.

Ее голос сорвался в короткое шипение, но истерику она придержала. Резко развернувшись, девица почти бегом устремилась к лестнице.

Репти молчал и провожал ее непроницаемым взглядом, пока она не скрылась из вида, и лишь тогда сделал жест по направлению к распахнутой двери маяка:

— Прошу, мисс. Ваш кофе уже давно остыл, но, если желаете, я еще успею заварить вам свежую порцию. Вы никогда не пили кофе на смотровой площадке маяка? Предлагаю попробовать.

Сердце сразу предательски екнуло. Это он меня на самую верхотуру потащит? Плохо. Нужно немедленно отвлечься.

Итак, я не ослышалась? Габиэль Горух? Приготовит мне кофе? Сам? Мама, я сплю!

Потрясенная я смогла только помотать головой ему в спину. Разумеется, отказа он не заметил.

В довершение злосчастий мой взгляд скользнул с обтянутых шелковых халатом широких мужских плеч на его… хм… красивые босые ступни. Мужские ноги редко бывают красивыми. Живя последние пять лет в приморском городке я навидалась их на пляже.

Я спешно отвела взгляд, сосредоточившись на гранитных ступенях лестницы, опоясывающей башню изнутри.

Нашла, на кого пялиться. Это не его настоящее тело. Репти умеют создавать себе идеальные иллюзии. Их показная внешность — не только дань их непомерному тщеславию, нет. Внешность — это тоже их капитал. Власть не принадлежит уродам, по крайней мере, долго.

— Вы собираетесь покорять башню пешком, мисс? — насмешливый голос репти вывел меня из задумчивости. Оказалось, он направился не к лестнице, а к кабинке зарешеченного лифта, и с недоумением наблюдал за моим энтузиазмом. — Здесь есть подъемник.