– Ты, – вспомнила она. – Вампирка. Ты мне что-то рассказывала. Ты мне рассказывала о матери. – Лицо ее прояснилось. – О матери. И о ведьминском обряде.

– Не ведьминском. Об обряде эхисеро. Я не знаю, какие обряды проходят ведьмы и есть ли у них эти обряды. У настоящих, наверное, есть. Человек же не может колдовать без помощи высших сил.

Я запнулась. Вот оно. Вот она, формулировка. Ама Райна все время твердила об этом. Человек не может колдовать без помощи высших сил. Не может!

Амаргин может, но в нем течет кровь фолари, найльских богов. Он и меня взялся обучать на спор, чтобы доказать Врану, что обычные люди тоже способны к волшбе. Но Амаргин не знал про обряды эхисеро, я не могла ничего ему рассказать. Я ничего не помнила. Я и сейчас вспоминаю с трудом.

Но если Ама Райна права и если то, что у меня время от времени получается, и есть волшебство, то значит… Значит, я тоже прошла этот обряд! Вместе с Каландой!

И не помню ни черта.

Ладно. Вспомнится. Он был. Главное – он был. И у меня есть гений, покровитель, мое собственное огненное облако…

И это не фюльгья. Фюльгья сама по себе, а гений – он внутри, соединен с волшебником.

Интересно, тогда почему я его не чувствую? Ама Райна говорила: «Мой гений всегда со мной»… Может, я просто невнимательна?

Я прислушалась к себе, но ничего такого особенного не ощутила. Никакого огненного облака, никакой сопричастности, ни окрыления, ни приподнятости, ничего, что было бы сродни тому, что, как мне казалось, привносит присутствие покровителя. Наверное, я настолько с ним сжилась, что уже не отделяю себя от него. Надо бы спросить у Амаргина… Да где теперь этот Амаргин!

Вошел слуга, неся на подносе здоровенный серебряный кувшин пинты на четыре и кубок, тоже немаленький. Поставил все это на стол, поклонился и исчез. Мораг налила себе вина, выхлестала его залпом. Налила еще.

– Хочешь?

Она протягивала кубок мне. Кубок был единственным, но я его взяла. Хотелось встряхнуться и начать соображать получше. Вино оказалось тем самым, жестким, кисло-горьким родственником горчицы и уксуса. Я сделала несколько больших глотков. Исключительная гадость.

Не дожидаясь возвращения кубка, принцесса сгребла в объятия кувшин и уселась на стол, по пути спихнув не горящую (слава богу!) жаровенку и еще одну банку с порошком, на этот раз разбившуюся. Погром устраивает принцесса, а обижаться Ю на кого будет, а? Ясен пень, на меня.

– Значит, это правда. – Мораг оторвалась от кувшина и посмотрела на осколки под ногами. – Значит, она была колдунья. И есть неслабая вероятность, что я колдунья тоже. Тогда почему я не умею колдовать? Я не знаю ни одного заклинания!

– Вот потому, наверное, и не умеешь.

Хм, а я знаю? Хоть одно?

Одно знаю – «С Капова кургана скачет конь буланый…»

– Ты чего это лыбишься, вампирка?

– Да так… Я тоже ни одного не знаю. Мы с тобой недоучки, принцесса. Видимо, Каланда не успела обучить тебя. Сама она прошла посвящение в семнадцать лет. А ты, наверное, была еще слишком маленькая.

– Значит, никакого обряда я не проходила.

– Выходит, так. Погоди. У Каланды была наставница, та, что готовила нас к посвящению. Ее звали госпожа Райнара, Каланда называла ее Ама Райна. Где она была, когда умерла Каланда? Где она сейчас? Она тоже умерла?

– Госпожа Райнара… – Мораг крепко задумалась. – Госпожа Райнара… имя андаланское.

– Она и была андаланка. Она была дуэньей Каланды Аракарны, приехала сюда вместе с молодой принцессой, а после свадьбы стала старшей дамой в ее свите. Красивая властная женщина лет тридцати с царственной осанкой. Она носила высокие прически и любила красное.