Все попытки загнать мальков в ловушку не удались.

– Вот черти! Чуть их шуганёшь, они сразу в русло на глубину. – Юра выбрался на берег и стал растирать онемевшие от холодной воды ноги.

– Надо выждать. Сами туда зайдут, – рассудил Дима. – Захотят погреться на солнышке и зайдут, да и корма около берега больше. Ждать надо.

Ждать пришлось долго. Напуганная рыбёшка не показывалась около ловушки. Но, постепенно успокоившись, осмелев, мальки один за другим стали заплывать на мелководье. Собралась целая стайка. Она ровненько стояла вдоль берега, ловя невидимый корм и греясь под лучами утреннего солнца.

На берегу притаились друзья. Лежали молча, стараясь сдерживать дыхание, чтобы ни спугнуть добычу.

Первым не выдержал Юра.

– Дима! Ну что, пора? Я больше не могу. У меня желудок просто сводит от голода.

– Давай начинать. Только осторожно, заходи снизу, против течения, – отозвался почти шёпотом Дима.

Ловушка захлопнулась быстро, только несколько самых шустрых рыбёшек успели выскочить из неё. Остальные метались по мелководью, почувствовав неладное, огороженные со всех сторон.

Друзья с шумом и плеском стали ловить их руками, выбрасывая на берег. Рыбёшка была мелкая. Самые крупные едва достигали размеров ладони.

Изголодавшиеся парни нанизывали их на прутья и, слегка опалив не костре, глотали почти не жуя. Добычи в достатке, и с голодухи нет дела до кулинарных тонкостей.

Утолив голод, Дима и Юра ни о чём не думая, разлеглись на солнышке и уснули. Это был хороший, крепкий сон, дающий силу для дальнейшей борьбы.

* * *

Следующий день принёс радость. Показались зелёные верхушки деревьев. Живой лес встретил ребят пением птиц и яркими красками. Было такое ощущение, что после продолжительного унылого черно-белого кино включили весёлую цветную плёнку, хотелось прыгать и кричать от восторга. Друзья катались по траве, собирали землянику, рыли луковицы сараны, поглощали черемшу. Желудки работали, исправно перерабатывая растительный корм.

Радость переполняла парней. Казалось, что всё уже позади. Но было далеко не так. Их по-прежнему окружала тайга, и до человеческого жилья было далеко.

Река бежала по живописному ущелью, выписывая по тайге замысловатые зигзаги. Нашим друзьям приходилось идти вдоль берега, а иначе было нельзя. Опасность заблудиться и потерять реку не давала им выбора. Было ясно, что это не приток Ангары. Они двигались в сторону Енисея.

С каждым днём река прибавляла в ширь, становясь всё полноводней. На одном из привалов Дима заявил:

– Ещё день-два, и можно будет вязать плот.

Это была приятная новость, ведь они были измотаны до предела.

Уставший человек, много дней шагающий по тайге, мало, а то и вовсе не обращает внимания на окружающие красоты. Он как бы экономит всё: эмоции, силы, нервы. Взгляд его, обращённый под ноги, сосредотачивается на корягах, камнях, поваленных деревьях, чтобы правильно ступить ногой, не запнуться, без нужды не промочить обувь. Это доводится до автоматизма, на подсознании. Человек даже не замечает этого анализа, он может думать в это время о совершенно произвольном, но это происходит. Иногда взгляд поднимается и внимательно обводит окружающий ландшафт. В это время мысли собираются, и человек принимает решение о дальнейшем движении. И так до бесконечности. Увидев на ходу куст ягоды, стараясь не сбить шаг, хватаешь её и, не останавливаясь, бросаешь в рот. Останавливаться нельзя. Сбив шаг, придётся потом тратить много сил для восстановления ритма, а они уже на исходе.

На одном из поворотов реки, обогнув скалу, около переката, друзья неожиданно нос к носу столкнулись с медведем. Медведь ловил рыбу, вернее больше забавлялся. Он стоял посреди реки, рыжий, мокрый, лохматый и с удивлением таращился на людей.