– Ладно, согласен.

– Отмеряем расстояние от точки А до точки Б, – безжалостно втыкаю циркуль в стол и черчу на карте окружность. – Если все объекты у нас получаются в центре квадрата, а движение всегда по диагонали от А, получается, у нас есть три предполагаемые точки разгадки.

– Двор жилого дома, парк и супермаркет, – сверяется Коля с картой, а потом вздыхает: -Совершенно непонятно, что с этим делать.

– Ну, в супермаркете можно закупить продуктов, ты же собирался, – дипломатично пожимаю плечами, взяв очередной бутерброд.

– Отлично, тогда сначала погуляем в парке, потом сходим за продуктами, а затем поедем домой. Правда, не к себе, – ворчит недовольно, а я серьезно киваю:

– Хороший план.

Поднимаюсь, заталкивая в рот остатки бутерброда и собирая все подсказки в мешочки.

– Позвоню завтра, если меня не грохнут.

– Ты же не думаешь, что поедешь одна, правда? – изумляется, так же поднимаясь и расправляя плечи. – И на моей машине, твоей я не доверяю.

– Сам сказал, что еще побегает…

– Побегает, Варя, а не полетает, – замечает с укором, а я скромно отупляю взгляд. – Как ты водишь – ни одна машина не выдержит. Удивительно, как она до сих пор держится.

– Возьмем альбом? Если ничего не выйдет, хоть порисую.

– Кто этот тип? – наконец-то задает вопрос, который, уверена, мучал его еще с ночи.

– Просто парень с набережной. Не успела впарить ему шарж, он ушел.

– Замечталась? – куксится, а я в очередной раз закатываю глаза:

– У тебя нет права меня ревновать. Особенно к портрету, это глупо.

– Я вообще веду себя как идиот, но это можно легко объяснить, тайны никакой нет.

– Не надо объяснять, – лопочу испуганно, сообразив, что идиот влюбленный.

– Вот и я так думаю. Тебе будет неловко, мне будет неловко… – наговаривает тихо, проходя в прихожую и обуваясь.

Берет альбом и краски, я рассовываю по карманам подсказки и готовлюсь к выходу, но он мешкает, что-то мысленно прикидывая. Потом все же отворачивается и решительно открывает дверь, выходя на площадку.

– Я тебя поцелую, если не умру, – обещаю его широкой спине и слышу смешок. – А в супермаркете купим вина и вообще отметим это. Договорились?

– Договорились.

– Коля, а что у тебя за поясом? – любопытствую, заметив, что футболка странно топорщится.

– Ничего, – отмахивается сварливо.

– Коля, а ты умеешь стрелять из этого ничего? – роняю невинно.

Коля резко разворачивается, успев сойти на ступеньку, я по инерции делаю шаг и оказываюсь к нему практически нос к носу.

– Коля умеет много чего и ужасно переживает за рыжую язву.

– Скажи ему, пусть расслабится, – морщусь и опускаю ладони ему на плечи. – Можно только я буду трусихой, а ты будешь храбрым и никогда не воспользуешься этой штукой?

– Я воспользуюсь любой штукой, если на то будет необходимость, – режет безапелляционно. – Тема закрыта, – разворачивается и шагает вниз, а я опускаю руки и молча смотрю ему вслед, поражаясь перемене. – Долго будешь там стоять?

– Момент, – хмыкаю, начав медленно спускаться. – Только соображу, кто этот тип, с которым я собираюсь куда-то ехать, – сверлю отверстие в его затылке, пока спускаемся, а в машине снова пристаю: – Слушай, а ты вообще кто?

– Приехали, – фыркает Коля дурашливо и протягивает мне руку, представляясь: – Николай Сергеевич Игнатенко, тридцать четыре года отроду, есть свое небольшое дело, обладатель золотых рук и ангельского терпения. А ты, прекрасная рыжеволосая бестия с веснушками, от которых у меня сносит башню?

– А я бестия с веснушками, – бормочу почему-то растерянно и неловко протягиваю свою руку, которую он по-мужски жмет.

– Приятно познакомиться. Теперь можно ехать?