Один из охранников тут же осадил ту:

– Милое дитя, вы не учтивы с вашим королём. В нашем королевстве так не поступают.

Аманда, с вызовом посмотрев на него, с гордостью произнесла:

– Я не ваша подданная. Я иностранка!

Король, выйдя из ложи, подошёл к ней.

Все, раскрыв рты, глядели на них.

Король, вкрадчиво посмотрев ей в глаза, тихо сказал:

– Так будьте моей подданной! Нам нужны такие дерзкие и красивые прелестницы!

Аманда, сделав реверанс, мигом поцеловала руку, милостиво подданную королём.

Лазар, застыв на месте, смотрел на них во все глаза, не понимая, что такого особенного в иностранке; ёрничая, прошептал партнёрше:

– Ни рожи, ни кожи!

Та, кокетничая, глядела ему в глаза. Это выглядело игриво, нарочито притворно. По залу расползся шёпот. За ним послышался едва сдерживаемый смешок.

Король поспешил обратно в ложу.

Аманда, сияя, побежала к сапожнику. Стоя рядом с ним, та радовалась, как малое дитя.

Тот не замедлил похвалить:

– Ты самая лучшая!..

Та стала пунцовой. Лесть пришлась по душе.

Король, королева и принц поспешили покинуть ложу. Вслед за ними последовали все остальные.

Лазар шествуя за гостями тура, невзначай толкнул локтем Аманду. В ответ на такую дерзость, сапожник, незаметно для всех, сделал ему подножку. Произошло то, что произошло. Тот, споткнувшись, распластался на полу. Вокруг него сразу же образовалась толпа ротозеев. Кто-то смеялся. Кто-то ахал и охал. Кто-то, видя себя на его месте, услужливо поспешил предложить руку помощи.

Напрочь отказавшись от предложенных рук, Лазар поспешно вскочил на ноги. С достоинством оправив одежду, восстанавливая осанку, скрывая внутреннюю лють, он, как ни в чём не бывало, галантно раскланялся перед толпой.

Найдя глазами удаляющегося обидчика, тот шёл под руку с Амандой, Лазар во всеуслышание выкрикнул:

– Мы ещё посмотрим кто кого!.. Лазар ничего не забывает!..

…Воспоминания закончились. Сапожник, усмехнувшись уголками глаз, и впрямь сожалея, что все хорошее быстро заканчивается, тяжело вздохнул…

…Аманде по-прежнему не спалось. Память навязчиво возвращала назад. Мелькали кадры из прошлого. Перед глазами всплыло то, что некогда казалось счастьем. Это было так давно, но она помнила всё до мелочей.

За столом сидели двое, сапожник и она, Аманда. Бабка, как хозяйка, тихо подавала на стол. Она старалась не нарушать любовную идиллию парочки. Таинственная тишина окутала молодых, буквально с ног до головы. Те, нежась в ней, вскользь бросали пылкие взгляды. Неожиданно в дом вбежали девочки, Мэри и Кэти.

Заметив незнакомства, они, как свойственно маленьким детям, в растерянности закричали:

– Мама!..

Аманда, замешкавшись, искоса посмотрев на бабку и сапожника, всё же решительно подозвала дочерей.

Девочки, подбежав, обняли мать за колени, с любопытством наблюдая за чужаком. Аманда, гладя их по голове, лаская, успокаивала, говоря, что дядя очень хороший.

Сапожник с интересом наблюдал за ними; не сдержавшись, с любопытством посмотрев на Аманду, спросил:

– Ваши?..

Восхищаясь:

– Милые Крошки!

Аманда, кивнув, пытаясь казаться счастливой, с гордостью произнесла:

– Мои!

Сапожник уже раскрыл рот, чтобы задать очередной вопрос, как Аманда, не дожидаясь, поспешила сказать:

– Их отец погиб. Я вдова!

Сапожник, с пониманием кивая, пробормотал:

– Такое бывает, и если присмотреться, то сплошь и рядом… – вздыхая, – сам вдовец. Жена умерла при родах. Так что и я один как перст.

Перекрестившись, что-то пробормотав про себя, с тяжёлым вздохом выдавил:

– Вот теперь с годовалой дочкой на руках… – украдкой смахивая набежавшую слезу.

Видя его растерянность и боль утраты, Аманда попыталась утешить.