Аманда включает патефон, играет любимая мелодия. Она поёт, танцует. Устав, подходит к столу.

Берёт кружку, пьёт, тараторя, говорит:

– Всё равно! Я лучшая! Выиграю турнир! И тогда на мне женится любой!

Бабка, ёрничая, вставляет:

– Как же разбежался… – чертыхаясь, – любой?! Это нелюбый!.. Тебе это надо?

Аманда срывается с места, бежит к двери, оборачивается, кричит:

– И мне и им надо!.. – тычет пальцем в сторону девочек.

Зло:

– Я! САМАЯ ЛУЧШАЯ!.. – бежит к выходу.

Бабка, вслед, сплёвывая в сторону, бурчит:

– Характер то проявляется! Знать не пропало колдовское мастерство! Зелье то действует.

Девочки глядят на неё, не понимая смысла слов, считая, что та, как старшая, права.

Бабка их поит зельем, приговаривая:

– Пейте, пейте! Злее будете! А это значит, никто не обидит!..

Аманда, не слыша ничего из сказанного, опрометью выбегает во двор, ей хотелось бежать отсюда и как можно дальше…

…Воспоминания закончились. Вся опустошённая, закрыв глаза, ворочаясь, она попыталась уснуть…

…Как ни странно, сапожнику тоже было не до сна. Он сидел за латкой дыр; качая головой, тяжело вздыхая, тупо глядя вдаль, вспоминал, как он впервые побывал во дворце.

Дворец покорил его – грандиозностью, значимостью, красотой. Всё вокруг заставляло содрогаться, немея от восторга. Впечатления зашкаливали, и было отчего.

Играла музыка, в ложе сидели король, королева и маленький принц. Мальчику на вид 3–4 годика.

Из толпы молодых людей, что ждали выхода на танцплощадку, торопливо вышли три парня. Те сразу же направились к толпе девушек.

Аманда, стоя возле окна, была натянута, как струна. Она мило улыбалась в ожидании, что кто-то из них обязательно к ней подойдёт.

Аманда была на 100 % уверена в том, что её пригласит Лазар, так выделяющийся среди других. Однако тот прошёл мимо, пригласил другую, девушку, стоящую по соседству. Он танцевал с ней, не видя перед собой никого и ничего.

На танц-круг вышли ещё три пары. Аманда стояла в смятенье. Такого поворота событий, она, явно не ожидала, отчего, переминаясь с ноги на ногу, зорко осматривалась по сторонам.

Парень, резко вышедший из толпы, а это был сапожник, спас положение. Он пригласил ее на танец. Это не было жалостью. Глаза парня горели огнём влюблённости. Аманда неохотно согласилась.

Она старалась вести молодого человека, так, чтобы выглядеть в глазах других не столь смешной. Из того танцор был просто никакой. Он постоянно наступал ей на ноги. Это ее злило. Та чувствовала себя не в своей тарелке.

Ведь рядом Лазар, что танцевал с преобладающим превосходством, бесящий ее всем своим поведением. Тот, видя неуклюжесть сапожника, ехидно улыбался, сияя белизной красивых ровных зубов.

Аманда сгорала со стыда. Её умение танцевать было абсолютно незаметно для окружающих. Партнёр портил картинку восприятия. Со всех сторон раздавались смешки.

Наконец музыка закончилась. Танцоры, встав, как вкопанные, внимательно, с тревожными сердцами смотрели на королевскую ложу.

Король встал. Хлопая в ладоши, он, шёпотом, что-то сказал королеве. Та в ответ кивнула.

Король торжественно объявил:

– Наше Высочество! Объявляет Своё Высочайшее решение! Балетмейстером принца становится Лазар! А его партнёрша становится первой фрейлиной королевы.

Зал загудел. Послышался шёпот. Все взгляды были направлены в сторону королевы. Та молча кивала.

Аманда была в бешенстве. Она тут же без промедления с высокоподнятой головой поспешила к выходу.

Король растерянно смотрел ей вслед, не найдя иного выхода из неловкого положения, хлопнул в ладоши. Охрана остановила строптивую беглянку. За всё время правления короля такого ещё не было. Чтобы вот так, кто-то взял и вышел из зала раньше, нежели королевская чета?!