Парадоксально: философ и “общественник” Иванов “игнорирует мысли и чувство” молодого поэта, тогда как “формалист” Брюсов интересуется ими.
С другой стороны, Гумилев, еще не закончив (по собственному ощущению) ученический искус, упорно пытается выступить в роли организатора, лидера, вождя. Стремлением компенсировать неудачу “Сириуса” объясняется, видимо, затея с журналом “Остров”, основанным в начале 1909 года.
Фактически “Остров” был затеей Гумилева, Толстого и Потемкина. Формально же редактором-издателем был Александр Иванович Котылев, мелкий газетчик, чье имя также упоминалось в фельетонах про “кошкодавов”. Котылев охотно играл роль “зиц-редактора” в различных литературных изданиях, но в “Остров” он, похоже, действительно готов был вложить душу – или по крайней мере деловую энергию. 14 апреля он регистрирует журнал в Комитете по делам печати и весь следующий месяц активно занимается им. Но заканчивается все печально – причем по вине Гумилева.
В конце мая 1909 года Потемкин пишет В. Ф. Нувелю:
Котылев с жаром… взялся за “Остров”. И, чувствуя вначале почтение и трепет к Гумилеву, напутал, как вы знаете. Но, напутав из-за желания Гумилева как можно скорее выпустить номер, он действовал все время совершенно себе в ущерб… Теперь, когда номер был готов, но лежал в типографии невыкупленный, никто ему денег на выкуп не давал… Однажды к нему является Гумилев и оставляет предерзкое письмо… “Вы должны были, – писал он, – найти издателя, продать ему номер, взяв из типографии несколько штук, меня мои товарищи уполномочили поставить Вам на вид (никто его не уполномочил), что Вы – заведующий хозяйственной частью. Это так дальше идти не может”, и, одним словом, третировал его, как мальчишку на посылках. Конечно, Котылев, на другой день увидав Гумилева, выругал, передал разрешение и сказал, что отказывается от дел “Острова”, потребовав свои деньги… Гумилев заявил, что он будет вести дело один.
Деньги на выкуп тиража (200 рублей) нашлись – их дал инженер-путеец, действительный статский советник Н. С. Кругликов, брат художницы, “почитатель поэзии”. На радостях Гумилев затевает второй номер, но тут спонсорство Кругликова кончается; между тем из тиража первого номера в продаже разошлось, по свидетельству Толстого, лишь тридцать экземпляров. В результате второй номер “Острова” уже не удается выкупить из типографии. Сохранившиеся несколько экземпляров представляют собой библиографическую редкость.
Вся эта история очень характерна. Одной из главных человеческих слабостей Гумилева – до самой смерти! – была страсть к литературно-административной, организационной, редакторской и т. п. работе при полном отсутствии к ней способностей.
Николай Гумилев, 1907–908 годы
Между тем журнал “Остров” был проектом амбициозным, и в чисто литературном плане эти амбиции были не лишены оснований. В число “участников” (учредителей) журнала вошел (хотя и чисто формально) Кузмин, журналом “заинтересовался” Вячеслав Иванов, согласие на “сотрудничество” дали Анненский, Блок, Белый, Бальмонт. (А оформлял журнал тоже “генерал” – сам Бакст.) В числе “сотрудников” указаны также “младшие символисты” Владимир Пяст и Сергей Соловьев, а также Тэффи (Надежда Бучинская) – популярная юмористка, писавшая также лирические стихи. Воспоминания Тэффи добавляют любопытный штрих к истории возникновения журнала. По ее словам, она и Гумилев “задумали основать кружок “Островитяне”. Островитяне не должны были говорить о Луне… Никогда. Луны не было. Не должны знать Надсона. Не должны знать “Синего журнала”». Запрет на упоминание о “луне” характерен. Позже, в качестве педагога, Гумилев запрещал своим ученикам писать о весне – “нет такого времени года!”. Но какое отношение имел (если имел) неосуществившийся кружок “Островитяне” к журналу “Остров”? Забавно, что группа под названием “Островитяне” в русской литературе впоследствии появится, все ее участники так или иначе будут связаны с Гумилевым – и при этом никто из них, по всей вероятности, никогда в жизни не услышит и не вспомнит об эфемерной издательской затее 1909 года.