Да, психоанализ – это аксиоматика, и это делает его тем, что он есть. Определенного рода имитационная структура была заложена в самом его основании Фрейдом, а позже и концептуализирована с помощью модели означающего Лаканом. Мы видим, как в этом практическом аспекте психоанализа работают в сцепке друг с другом сразу несколько имитаций. Во-первых, это имитация условий речи. Во-вторых, это имитация отсутствия сексуальных отношений в виде переноса. И, в-третьих, – ретроактивная реконструкция альтернативной истории субъекта посредством интерпретационной техники. При этом точкой схождения всех этих трех структур является не что иное, как означающее, ведь именно оно является элементарной, базовой моделью самоудвоения и самоудостоверения в виде пары означающих, представленных единым визуально-акустическим образом, но по-разному срабатывающих одновременно на большом и на малом круге внутренней восьмерки, на камерной и публичной сценах речепроизводства.

Вышеописанная схема показывает структурное соответствие той непростительной субъективности (в желающем плане), бессовестной предумышленности психоанализа в клинической практике с протуберанцами «большого» психоанализа, его, так сказать, культурно-историческим впискам и политическому руководству. По сути, эти превышения полномочий в отношении реальности «естественных» условий жизни, с одной стороны, а также материй, выходящих за рамки его непосредственной юрисдикции, провозглашаемого нейтралитета, отказа от иерархизации на началах принципа «господства – подчинения», ранжирования и стандартизации, с другой, по сути дела являются одной и той же стороной медали. Обе эти смущающие и волнующие пикантности, очевидно, не только предполагают одна другую, но и работают друг на друга и в конечном счете на благо эффективности аналитического процесса, обоюдно провоцируя перенос, но и позволяя его на этом злокозненном, альтернативном материале препарировать и пускать в дело с выгодой для анализанта, который отныне и навсегда останется субъектом психоанализа.

Одним словом, это парадоксальное взаимопересечение, на манер устройства ленты Мебиуса, или внутренней восьмерки, дублируя и воспроизводя взаимопересекающуюся структуру индивидуального невроза отдельно взятого человеческого субъекта, находит в ней отклик. Это провоцирует взаимоперекличку между расположенными на уровне каждой из структур (и присущими им), соответствующими друг другу господствующими означающими, метонимически налагающимися друг на друга. В конечном счете этот процесс актуализирует и выводит индивидуальный невроз с присущей ему склонностью к образованию переноса на второй круг задействования11. Так, через взаимное тенденциозное подсвечивание и наложение двух взаимоперсекающихся структур – индивидуально-невротической и психоаналитической – происходит запуск переносного механизма, в результате которого невротик встраивает в структуру своего невроза симптом психоанализа. Аналитик в качестве уполномоченного представителя психоанализа становится единственным объектом – причиной желания анализанта, объектом, через который открывается доступ к сингулярной невротической констелляции означающих данного субъекта. Прояснение и разрешение отношений субъекта с психоаналитиком, психоанализом и аналитическим миром в целом позволяет ему разрешить свои индивидуальные невротические конфликты. Аналитику как тому, на ком завязан переносный конфликт, изнутри аналитической ситуации даются те линии напряжения, которые завязывают узел индивидуального симптома. Таким образом, можно сказать, что аналитик является фигурой, непохожей ни на одну из тех, с которыми субъект имел или имеет сношения в своей обыденной повседневности.