Судя по реакции торговцев, точнее, по ее отсутствию, обращение знаменосца не привлекло внимания. Тогда Кулик забрался на вросшую в землю замшелую телегу и продолжил. Теперь восклицания его напоминали раскаты грома. По крайней мере, мне так казалось:

– Ларечники! И рыжих от обжорств толстых толстосумов, и медленных от голода сельских учителей, и вас торгующих снедью и каблуками, и вас, клюющих туши и крошки язвительный полог рынка накрыл горячечным своим дыханием и, вонзившись, потрошит, похрустывая неспешно до ореховой скорлупы и лимонных корочек!.. И зимой и летом, и в радости и печали!.. Прежде вы входили в рынок как в море – окунуться и немедленно домой в песочек белый. Где же теперь ваш дом, когда песок почернел, и рынок повсюду? Рынок поглотил всех и всё!.. Разуйте глаза! Что видите? Барахольщиков, в собственном брюхе кочующих!.. Пустотой объевшихся жен безжизненных!.. Свиные головы, урчащие напевно!.. Блажащих святотатцев!.. Поводырей с их бельмами!.. Петушков без гребешков; петушков на ходулях!.. Катал игривых; каракатиц кичливых; душегубов в тумане, душегубов в фартучках; плакальщиц вприсядку, губы в лихорадке!.. Масляных харчевников; злых кочевников; пальчики барыг; язычки да фиги!.. Плаху во мху; мокриц в строю, вертухай в труху!.. Чинуш червивых; оракулов глумливых; отпрысков прыщавых; вышибал безбровых; вдовушек гадливых!.. Лежников и дежников; гремников и перчики, все были пионерчики!.. Сыромят и вазелят!.. Сужило и мятное; лужево и плакс!.. Кровяное пойло, трусливый холодец!.. Плясунов на свадьбе; черта под кроватью!.. Мышек да наушников; куколок да буркалы!.. Карликов в слюнявчиках; петрушек без штанов!.. Бабочек синюшных; бардов в колтунах; теноров сивушных; гривенничек в луже!.. Облиз да жаловней; пяточки в жаровне!.. Колченогих в юбках; потроха из утки!.. Сажу в зеркалах; уголовников в углах; рыла да брыли, плыли – приплыли!.. Младенца под кустом, однажды все умрем!.. Чапчиков да чепчики; корыта да колядки, цып, цып, цып, мои козлятки!.. Галявок да болявки; хрущей да воркунов!.. Першней и шершней, прости меня, грешного!.. Видите как? Не видите? А что видите?.. Эх, распутица! Ничего не путаю?.. Так ли? Знамо, так!.. А почто так?! Почто егозите беспробудно, мороке угождая? Почто губите себя, очи долу?.. Вы и сами теперь распутица! И нет меж вами, обреченными на съедение разницы!.. Напрасны были труды вековые, напрасна тысячелетняя жатва!.. Сколько полегло за вас просто так? И сколькие еще полягут просто так?.. Благо – пух и покой. Царствие Небесное!.. Тонете, вижу! Напрасно упреждал я вас: очаруетесь бренным, слюна мироздания тотчас спеленает вас, точно паутина зеленых мошек и черных мошек! Уж вы не в силах задуматься о первопричинах и начертать карту будущего! Ваши лампы пылятся во чреве сарая! И детки ваши брошены вами на берегу! Прощайте, Ванечки и Манечки в розовых панамочках! Нет у вас никого боле!.. На луну не надейтесь. Луна – сама по себе и безжалостна…

Свой речитатив знаменосец сопровождал присвистыванием и приплясыванием, а по завершении монолога застыл в строгости и величии.

Застыл и я.

В ожидании побоев.

По счастью, эпохальное воззвание знаменосца было принято торговцами за очередной приступ сумасшествия знакомца, и должного впечатления не произвело. По всей видимости, им не раз приходилось наблюдать подобные сцены.

Кровельщики и пожарные

Кулик сказал:

– Я по природе собран и сосредоточен. Никогда не позволял себе болтаться без дела и пустозвонить. Всегда в ожидании и напряжении, что оправдано и целесообразно. Но, как вы знаете, даже китайские лампочки сгорают. Потому стал себя отпускать. Иногда. Нечасто. Научился этому у кровельщиков и пожарных. Вы к ним тоже присмотритесь. Нужно уметь себя отпускать.