– Стоп, – убирая мужскую руку, я решила обрубить все его попытки на корню, – предупреждаю сразу, раз – если мы и поедем, то наши отношения будут показушно-фиктивными, и два – ты должен представиться и быть Андреем. Потому что вся родня уже, скорее всего, знает, как зовут моего парня. 

– Беда, – качнул головой Разумовский, потирая колени, после чего выдал свою самую, как он, видимо, считает, шикарную улыбку и заявил: – Но, ничего, переживу, смирюсь. Ехать поездом? 

– Да. 

– Жаль, на самолёте быстрей. 

 Я с сомнением и с напряжением посмотрела на Марка, да так, что левый глаз задергался. Мне виделся подвох в чем-то... Нет, стопудово он что-то задумал, и все это в итоге мне выйдет боком. 

– Ты, правда, согласен? Месяц провести со мной и с моей роднёй?! 

– А их у тебя много? – напрягся он. 

– Более, чем достаточно, – печально подметила я. Зато Марк весело произнес: 

– Так хорошо, есть шанс среди них затеряться. 

 Сомнение не проходило и я поспешила им поделиться: 

– Тебе еще придется быть вежливым и паинькой. 

– Это не трудно, – отмахнулся Марк, но я пристальным взглядом уставилась на парня, давая тем самым понять, что с трудом в это верю. – Я ж очарователен до невозможного, Ясь, родители всех моих друзей меня всегда просто обожали. 

– Ага, а ты в тайне от них учил друзей плохому. 

– Вот не надо, мы всему учились вместе, – заулыбался Разумовский.
 

11. 10

 День икс выдался жарким, словно природа намекала, что я вскоре окажусь в настоящем аду. Солнце палило, плавя асфальт, и я, стоя в тени деревьев, то и дело озиралась по сторонам. 

Марк опаздывал. 

Божечки, неужели обманул? Или передумал? Или струсил?! 

 Кажется, каждую минуту я нервно поглядывала, то на часы на экране телефона, то на выход из метро. 

Ну, где ж ты, Разумовский? 

 Когда почти было съедено второе «Эскимо» Марк вышел из автобуса. Перебежал дорогу и радостно взмахнул мне рукой. 

 Наконец-то! Внутри сердце перестало трепетать, и я позволила себе расслабиться, правда, только на миг. Рядом с Разумовским лучше всегда быть настороже, мало ли, какие сюрпризы он преподнесет. 

– Привет, малышка, – в уже известной мне манере выдал он, а потом сложил губы трубочкой и потянулся ко мне. 

 Я только глаза выпучила, но быстро сообразила: отшатнулась в сторону, продемонстрировав этому нахалу кулак. 

– Не переигрывай, – улыбнулась приторно и, развернувшись, направилась к метро. 

 Колесики чемоданов, то и дело попадали в стык тротуарной плитки, я ругалась полушепотом, стараясь оставаться для окружающих воспитанной, но Разумовский, видимо, обладал прекрасным слухом, потому что плелся сзади и посмеивался. 

– Кстати, – резко обернувшись, едва ли не уперлась я носом в его грудь. – Где твой чемодан? – взглянула с подозрением, все еще не отметая мысль, что он решил меня кинуть. 

– Я ж не девочка, – фыркнул он, – рюкзака вполне достаточно. Мне хватит твоих баулов. Ты точно домой? А то набрала-то, будто едешь с оптового рынка. 

– Божечки! Где была моя голова, когда я соглашалась на это безобразие, – подняв взгляд в лазурное небо, простонала мученически. 

– Где была твоя голова, когда ты связывалась с Ковалевым? Звезда тинейджеров, – хмыкнул Марк, подхватывая мои чемоданы. Я лишь ресницами хлопнула, уставившись в его спину. А ему хоть хны. Шел себе вальяжно, доедая, кстати, мое мороженое. 

– Тебе вредно для фигуры, – выдал он, буквально выхватывая из моих рук «Эскимо» 

Тут же закинул его в рот и как ни в чем не бывало, поплелся дальше. 

Хам какой! Ох, чувствовала, что попала я, да только пути назад уже не было. 

 До вокзала мы добирались молча. Марк категорически не заговаривал со мной, я тоже не стремилась к общению. К тому же тем у нас общих немного, потому следовало экономить их на дорогу. Все ж почти тысяча километров пути. Божечки, только бы грех не взять на душу! Не скинуть его с поезда!