Блондиночка сидела на крыльце дома, подперев ладонями щеки. При моем приближении Ярослава нахмурилась, и зачем-то отодвинулась, наверно думая, что мне потребовалось зайти в дом. 

 – Так и будешь молчать, как партизан? – обратился к ней, присаживаясь рядом. 

 Толкнул слегка плечом девушку, чтобы немного расшевелить. Ее поникший вид мне совершенно не нравился. Пусть уж лучше грубит и когти выпускает, а то у нее был такой грустный взгляд.

 Одинокая лампочка, прикрепленная к потолку, на длинном шнуре свисала сверху. Легкий ветер раскачивал ее, заставляя тени плясать по деревянным балкам, как маленьких чертят. И, пожалуй, вечер мог стать томным, если бы Владимирова научилась сдерживать своих внутренних демоном, которые обладали плохими нервами и длинными языками. 

– Тебе какое дело, Разумовский? Чего ты, вообще, ко мне пристал?! – прошипела она, как гадюка, пригревшаяся на болотной кочке. 

– Знаешь ли, Яся, – кашлянув в кулак, постарался быть дипломатичным, хотя деликатность и я не очень совместимы, но, понимая, ляпни что-то не то, и она способна расцарапать мне физиономию ногтями. – Переживаю я за одиноких и красивых девушек. 

– Чего? – изогнула она брови дугой, недоверчиво взглянув на меня. 

 Выдал лучшую свою улыбку, почувствовав себя мачо, правда, длилось это ощущение всего пару секунд, пока она не приложила меня словесно. 

– Разумовский, ты на солнце перегрелся, видимо. За красивую, конечно, спасибо, но подкати к кому-нибудь другому. Кажется, я уже тебе все сказала до. Ты мне неинтересен. Выпендрежник, – протянула она, вскинув взгляд в звездное небо. 

 Ну, какова поганка-то?! Отшить, значит, меня решила? Ну, уж нет! 
 Любопытство во мне разгоралось словно порох, я даже ощутил покалывание в кончиках пальцев и едва удержался, чтобы не сгрести ее за шиворот и, прижав к стене, устроить допрос. 

– Хорошо, – лукаво протянул я, – наверное, ты забыла историю с вечеринкой у Вадима... 

– Марк, – фыркнула Яся, заметно дернув плечом. 

Да, да, красотка, это шантаж. Низко? Возможно! Но ты сама напросилась! 

– Пойду, пацанам расскажу, вот уж посмеются с нашей скромницы. Что ты тогда там пробовала в первый раз? Кажется, коктейль "Бешеная собака"? – потирая подбородок, выдал я. 

 Конечно, на самом деле, никому рассказывать не собирался. Не дегенерат же я конкретный. А история, правда, была забавная. Хотя с кем не бывает-то. Но смешно было, очень. Повезло Владимировой еще, что я случайно ошибся дверью и вместо кухонной распахнул дверцу шкафа-купе, в котором она мирно дремала. Помню, что сам стоял на ногах слабо, и не потому что перебрал, а не спал накануне. 

– Чтоб тебя икота разобрала, – фыркнула Яся, поднимаясь со своего места, а я лишь за руку успел ее схватить, рассмеявшись от души. 

– Ну, что, малышка, доехала-то в плацкарте до Воркуты?! Из меня проводник так себе, но стакан чая я тебе тогда принес, даже с лимончиком. Видишь, в беде не бросил. И, похоже, готов помочь еще раз.

10. 9

 Припомнил, молодец какой! А я ведь уже и забыла про тот вечер у Вадьки... до сих пор не понимаю, что меня дернуло полезть в этот дурацкий шкаф!? 

 Божечки! Мне вот сейчас стало стыдно так же, как и тогда! 

 Вот почему, почему во время всяких таких нелепых казусов Разумовский оказывался рядом, или околачивался где-то поблизости? Как нарочно, следил за мной, что ли? 

 Я хотела начать возмущаться и придумывать отмазки, типа это я его тогда так развела... только в чем и как? Он же помнил все прекрасно. И я знала за себя, что была в жутком неадеквате. Все это собака, рыжая или бешеная, не помню, как правильно... а ведь Марк мне действительно чай с лимоном потом сделал, отпаивал, в чувство приводил. Позаботился, хоть и подкалывал всячески.