.

Назарет в упомянутое время был крохотным городком, скорее деревенькой в предместье крупного города Сепфорис – исторической столицы Галилеи. По данным археологических раскопок там жило тогда около трехсот человек. Неудивительно, что Назарет не упоминается ни в одном источнике того времени, кроме Евангелий. Характерна реакция одного из будущих учеников Иисуса – Нафанаила, когда его друг Филипп, уже последовавший за Иисусом, сказал ему, что обещанный ветхозаветными пророками Мессия – это сын жителя Назарета. Из Назарета может ли быть что доброе?[116]– восклицает он. Дело не в том, что Назарет пользовался какой-то дурной славой. У этой деревни вообще никакой славы не было, и тем удивительней, что ожидаемый Божий Помазанник, Царь Израиля проживает в таком захолустье. К счастью, этот будущий ученик Христа доверился своему другу и сам убедился в величии Того, Кто стал впоследствии его Учителем[117].

Но вернемся к событиям Благовещения. Когда читаешь евангельский рассказ, восхищает реакция Девы Марии на чудесное явление. Девушка смущается, услышав возвышенные славословия небесного гостя: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами![118] Только эти слова и привели Ее в замешательство. А в самом чудесном посещении она, кажется, не видит ничего необычного! Для сравнения можно вспомнить, как на явление ангела реагирует пожилой священник Захария.

От одного вида небожителя на него нападает страх, принесенной же им вести он поначалу и не поверил.

В отличие от Захарии, Дева Мария проявляет какое-то трогательное доверие к Богу и Его вестнику. Можно даже полагать, что для Нее это было уже не первое ангельское посещение. Она нисколько не сомневается в словах вестника о том, что у Нее родится Сын. Единственный Ее вопрос: как это будет – ведь Она еще не замужем. И ангел дает ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя[119]. Несомненно, речь идет о чуде.

Оба евангелиста, повествующие о рождении Иисуса Христа,– и Матфей и Лука – свидетельствуют о девственном зачатии Сына Всевышнего. Об этом говорит и внебиблейская апокрифическая традиция[120]. В XIX и начале XX в. критики христианства любили рассуждать, что этот сюжет был заимствован из распространенных языческих мифов, где непорочная дева рождала сына от кого-то из богов. Конечно, христианам были известны подобные мифы, но сходства между ними и евангельским повествованием о Рождестве Иисуса Христа они не видели.

Языческие герои-полубоги начинали свое бытие, появляясь на свет от союза некоего бога и смертной женщины (или наоборот – богини и земного мужчины). Но через рождение от Девы Марии на земле воплощается Сам Бог, существующий от начала времен. Его бытие не начинается с этим рождением. В земную человеческую историю входит Тот, Кто был и есть всегда, Кто по праву говорит о Себе: Прежде нежели был Авраам, Я есмь[121]. Да, Христос есть Сын Божий, но Сыном Он является извечно, прежде бытия мира[122]. Евангелисты не считали Иисуса Христа просто человеком, исполненным божественных сил. Апостолы были уверены, что Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое… – все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит[123]. По мысли апостолов, Сын Божий равен Своему Отцу[124]. Они признавали Его право говорить о Себе: Я и Отец одно[125]. Таким образом христианство было и остается единственной религией, свидетельствующей, что Сам Бог явился во плоти[126]. Не просто небожитель из многочисленного пантеона, а единый и единственный истинный Бог.

Конец ознакомительного фрагмента.