Место крещения Иисуса Христа.

Иордания. Современное фото

Проповедуя приближение Царства Божия, Иоанн так и не дожил до того, когда это Царство было явлено в силе при Воскресении Христа. Как и многие ветхозаветные пророки, он был убит. Иосиф Флавий пишет, что Ирод Антипа, правитель Галилеи и Иереи, заключивший Иоанна в крепость, затем казнил его, боясь его огромного влияния на народ[100]. Евангелисты сообщают о более частных мотивах расправы над праведником. Иоанн обличал правителя за незаконное сожительство с женой брата Иродиадой, чем вызвал мстительную злобу этой женщины[101].

Иоанн Креститель – глашатай приближающегося Царства, но сам принадлежит Ветхому Завету. Как говорил о нем Христос, из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя; но меньший в Царствии Божием больше его[102]. Это не значит, что Иоанн не вошел в это Царство. По вере Церкви, все ветхозаветные пророки и праведники достигли его наконец через Воскресение Христово. Христос же дает понять, насколько реальность явленного Им Царства Божия выше всего того, что мог предложить людям Ветхий Завет и сам Предтеча.

Крещение Иоанна Предтечи – это омовение в знак искреннего покаяния в грехах. Его совершает сам человек, ищущий Бога. Но о крещении, которым будет крестить Христос, Иоанн говорил как о действии Самого Господа: Он будет крестить вас Духом Святым[103]. Вот и перед началом главного христианского богослужения – литургии священник, приготовив в сосудах хлеб и вино, произносит слова: «Время сотворити Господеви» (то есть «время творить Господу»). И затем начинается служба, в ходе которой происходит чудо, возможное только действием Самого Бога: приготовленные человеком хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. Так и Иоанн Предтеча своим крещением готовил людей к тому, чтобы над ними мог действовать Дух Святой.

В этом он и видел радость своего служения.

У нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего есть несколько картин, посвященных событиям Рождества Христова. Одна из них, пожалуй самая выразительная, называется «Перепись в Вифлееме». Заснеженный европейский городок, замерзшие каналы, мельтешащие и сосредоточенные на своих делах люди. Дети играют на льду, кто-то строит сарай, собирает хворост, торгует, меняет деньги, что-то тащит; на заднем плане несколько фигур направляются к церкви… И посреди всей этой человеческой суеты по мерзлой дорожке вышагивает ослик, которого ведет в поводу человек. На ослике, кутаясь в теплое покрывало, сидит женщина, будущая Мать. На картине ее фигурка теряется в круговерти других персонажей, но когда глаз останавливается на ней, то понимаешь, что эта женщина, носящая под сердцем Жизнь, – самая главная не только на этой картине, но и во всем мире.

Перепись в Вифлееме.

Питер Брейгель Старший. XVI в.

Думается, в этом полотне есть удивительная психологическая достоверность. Она не в деталях. Вид нидерландского городка нимало не соответствует древнееврейскому Вифлеему. И хоть Рождество Христово в нашем сознании не мыслится без сугробов, снег в Палестине редок и лежит недолго[105]. Достоверность картины в другом. Помещая события евангельской истории в привычный антураж Голландии XVI века, художник подчеркивает, что люди, увлеченные своими заботами, не видят Христа, входящего в их жизнь. Эта беда, к сожалению, актуальна для любой страны и любого времени. Даже и готовясь к Рождеству, мы порой так погружаемся в суету распродаж, поиск подарков и предвкушение праздника, что не находим времени задуматься и вспомнить: