, «сексуальная распущенность, упомянутая со скрытым и нездоровым удовольствием»[307]. Радищев обвиняется также в инцесте, но на самом деле связь его с сестрой жены отнюдь не является инцестом. «Сделав из невестки любовницу, Радищев символическим образом разбивает табу, сокращая амплитуду экзогамии, свойственной той общественной группе, которой он принадлежал. Совершив это, он, по всей вероятности, реализовал тайное желание, подразумевавшееся в его главном литературном произведении, «Путешествие из Петербурга в Москву», действительно содержит картины, которые выявляют его навязчивую идею инцеста»[308].

Здесь мы сталкиваемся с тем, что в зависимости от времени, социальной группы одни и те же формы поведения могут быть восприняты как скандальные и наоборот, не имеющие никакого отношения к скандалу.

Непосредственное введение скандала в реальной жизни в ткань художественного произведения достаточно ярко характеризует творчество Антона Сорокина (1884–1928)[309]. Любопытно, что даже после смерти поэта могут возникать связанные с его именем скандалы[310]. Весьма любопытно, что Егор Лигачев, один из ортодоксов советской власти, собирал стихи Гумилева и пропустил в печать его стихи. Тот же Егор Лигачев сыграл положительную роль в становлении творчества художника-новатора Владимира Цывина. Очень важно иметь в виду, что часто скандал может возникнуть не только из-за публичного столкновения разных литературных партий или отдельных писателей, но и «скрытая форма литературного противоборства – замалчивание художественного явления, не вписывающегося в преобладающую литературную парадигму эпохи»[311].

Однако скандал характерен не только для литературной среды, но занимает более широкое пространство в культуре[312]. В 1789 году во Франции разразился скандал, когда обнаружилась кража ожерелья, якобы купленного от имени королевы. Этот скандал стал преддверием к революции 1789 года «Скандал здесь имеет функцию знака, делая явным то, что ранее было скрыто»[313]. Мария Виролайнен показывает, «что в русском театре скандал проложил себе путь на сцену именно тогда, когда началась борьба с рампой и были предприняты попытки восстановления хорового начала. Именно тогда были созданы две великие немые сцены – одна трагическая, другая комическая, и обе, несомненно, имели скандальный характер. Речь, разумеется, идет о финалах «Бориса Годунова» и «Ревизора»[314].

В наше время скандалы довольно часто устраивают журналисты. Как правило, скандальная статья придает вес написавшему ее. Так, Елена Клепикова пишет о самых ярких «телезвездах» американского телевидения – Майке Уоллесе и Барбаре Уолтерс: «С тех пор Майк Уоллес вывел на чистую воду – путем наводящих вопросов – тьму казнокрадов, просто воров, взяточников и вообще людей, пренебрегающих так или иначе законов. … Это когда из двух-трех умело направленных интервью возникает четкий психологический портрет собеседника. То, что Барбара Уолтерс называет «вытрясти скандал из человека»[315].

Довольно часто в среде художников возникают скандалы[316]. Здесь можно выделить несколько типов скандалов: скандал, связанный с условиями жизни творца; скандал, связанный с его произведениями; и скандал, вызванный по каким-либо причинам наследием художника. Нередко творчество художника вызывает скандал. Вспомним хотя бы скандалы, связанные с творчеством импрессионистов («Салон отверженных»), скандалы, которые организовывал Сальвадор Дали, выставки нон-конформистов в советское время. Этот ряд можно продолжать и продолжать. Часто такой скандал может стать источником оглушительного успеха. Во всяком случае, такой скандал вызывает интерес публики, впрочем, как и скандал в жизни художника, к чему нередко прибегают звезды шоу-бизнеса и которые широко распространены в актерской среде. Морис Бежар писал: «Я вовсе не сторонник скандала во что бы то ни стало, за которым слишком часто скрывается отсутствие изобретательности, но я не прочь шокировать зрителя: во всяком случае, это его пробуждает! Если зрители шокированы, значит, они смотрели»