Бабка поднесла ко рту пучок травы и снова что-то зашептала. После чего подошла к костру и бросила сплетенный венок в огонь. Трава вспыхнула как порох, мгновенно превратившись в серый пепел.

– Короче, блудники, уходите отседа прочь! Не про вас это святое место, наследники Содома и Гоморы!

Произнеся приговор, она гневно сверкнула темно-карими – практически черными – глазами и, приволакивая за собой ногу, побрела обратно в сторону реки.

Перепуганная до смерти Люба, не зная, что и подумать, растерянно посмотрела на любимого. Тот же, пытаясь хоть как-то успокоить и приободрить невесту, с напускной бравадой бросил вслед уходящей прорицательнице:

– Люба, ты чего так перепугалась? Брось!.. Да что ты ее слушаешь?.. Бабка, скорее всего, местная сумасшедшая, вот и несет всякую околесицу. От какой водки я должен захлебнуться, если я ее даже не пью?.. Чушь! Давай мы лучше продолжим наше чаепитие, пока кипяток не остыл.

– Нет, Леш, что-то мне нехорошо… Если честно, то я очень боюсь тех бед, что она напророчила. Давай, лучше поскорее уйдем отсюда… Я все равно не смогу теперь спокойно находиться здесь. Меня тут гнетет… – жалостливо попросила Кудряшова, с мольбой взирая в глаза любимого.

– Хорошо, если ты так боишься… Тогда пошли собирать палатку и паковать рюкзаки, – на удивление быстро согласился Галушка, который до сих пор испытывал необъяснимую тревогу.

Как только все было собрано, Алексей сходил к реке и, принеся воды, залил костер.

– Ну что, Люба, все готово. Пойдем? – поинтересовался он, видя, что та все еще чем-то озадачена.

– Леш, послушай, сегодня же только суббота, а на занятия нам в понедельник… Поехали в гости к моей маме? – неожиданно предложила Кудряшова. – Тут совсем недалеко, минут сорок на рейсовом автобусе. К тому же я приглашаю тебя официально – хочу вас познакомить друг с другом.

– Отличная идея! – кивнул Алексей, сделав вид, что несказанно обрадовался предложению.

Прекрасно помня последний разговор с родителями, эту идею он уже не считал столь блестящей. Правда, говорить об этом Любе пока не решался. В глубине души он все еще надеялся, что ему удастся переубедить хотя бы отца.

– Люб, ты только про сумасшедшую бабку никому не рассказывай. Хорошо?.. Засмеют ведь в институте, если кто узнает… – как бы невзначай обронил он и помимо своей воли оглянулся по сторонам.

Но вокруг никого не было. Лишь где-то на верхушке старой ели в этот момент громко закаркала ворона.

А ровно через две недели с момента описываемых событий – 4 апреля 1970 года – в город Орел внезапно пришла «большая вода». Из-за установившейся аномально теплой погоды и непрекращающихся проливных дождей, снег, которого в эту зиму выпало с избытком, стал катастрофически быстро таять. А учитывая, что промерзшая за долгую зиму земля еще не оттаяла, то можно легко представить к чему в итоге это привело. В короткий срок гигантская водная масса талой воды единым потоком устремилась в главную речную магистраль области. Река Ока и ее приток Орлик вскрылись практически одновременно за небывало короткий промежуток времени. Уровень воды рос так стремительно, что уже через шесть часов с момента начала паводка обе реки вышли из своих берегов. А поскольку все это происходило ночью, то наутро в зоне затопления оказались десятки прибрежных улиц и почти тысяча домов. А вода все прибывала и прибывала…

В городе было объявлено чрезвычайное положение. Наводнение оказалось самым сильным за последние сто лет. Многоэтажные дома, расположенные в непосредственной близости от Оки, стояли затопленные по вторые этажи. В частном секторе дела обстояли еще хуже, местами из воды наружу торчали одни только крыши. Люди спасались, как могли: кто-то в срочном порядке перебирался на верхние этажи, а кого-то приходилось эвакуировать на лодках прямо с крыш затопленных домов.