***

Тишина медицинского кабинета, добрую половину которого занимал аппарат совершенно непонятного для Любы назначения, одновременно пугала и обнадеживала.

– Доктор, что там? – взволнованно поинтересовалась она, когда высокая дородная женщина в белом халате и накрахмаленном высоком колпаке, сделала последний завиток перьевой ручкой в стационарной карте беременной.

– Ну что, милочка, могу вас успокоить. Все результаты обследований и выполненных анализов показывают, что беременность у вас протекает хорошо, – строгим голосом заправского «сухаря» изрекла акушер-гинеколог.

Однако затем, немного смягчившись, с едва заметной улыбкой добавила:

– Да, и самое главное… Поздравляю, у вас будет двойня!

«Пельмень- пельмень, лепят все кому не лень.

Пельмень- пельмень, ешь его хоть каждый день.

Мама – скалка, папы – нет,

Смерть придет к тебе в обед»

Нелепые слова детской дразнилки как острые ножи втыкаются в спину маленькой темноволосой девочке, заставляя ее вздрагивать при каждом слове. Худенькие плечики дрожат, а по-детски щекастое личико бело как мел. Однако слез не видно, и лишь поджатая и закусанная до крови нижняя губа является единственным проявлением истинных чувств.

Но не страх, не отчаяние и не уныние царит сейчас в душе ребенка, а еле-еле сдерживаемая обида на весь мир, в котором она оказалась непонятно зачем и почему.

– Не какая я вам не пельмень! – отчаянно выкрикивает она и резко разворачивается к юным мучителям, примерно такого же возраста, как и она. – Знайте, сейчас придет мой брат, и он вам покажет, как меня обижать! Он – самый лучший на свете! Он – добрый, он – умный, он – сильный! Совсем не такой как вы, глупые маленькие дети!

В ответ мальчишки звонко смеются и с удвоенной силой начинают распевать слова придуманной ими несуразной песенки.

Видя, что ее слова на них не действуют, девчушка начинает оглядываться по сторонам. Она шарит взглядом по земле, целенаправленно что-то ища. И в какой-то момент она обнаруживает то, что искала. Это большой темно-зеленый осколок стекла от разбитой пивной бутылки. Она наклоняется и поднимает его с земли. А затем, по-звериному оскалив зубы, со всей злостью, на какую только была способна, пискляво и очень громко кричит на всю улицу:

– Если вы сейчас же не замолчите, то я всех вас изрежу вот этим стеклом! Не смейте надо мной смеяться! Вы поняли меня?!

Однако ее угроза на мучителей абсолютно не действует. Сорванцы все так же продолжают над ней издеваться, тыча в нее пальцами и обзывая другими, еще более обидными словами. Они отлично понимают, что она для них не представляет никакой угрозы, ведь многие из них выше и уж точно намного сильнее сопливой мелкотни.

Возможно поэтому главный зачинщик всех ребячьих проделок и злых забав – самый старший в компании, курчавый сорванец по имени Сережа – смело выходит вперед. Он подходит вплотную к девочке и, угрожающе нависнув над ней, с усмешкой начинает ее подначивать:

– Да у тебя кишка тонка, чтобы сделать такое, малявка. Смотри, стеклышком пальчики не порежь, а то бо-бо будет, – издевается он, вызывая дружный ребячий смех.

Вместо ответа девочка делает полшага вперёд и молниеносно вскидывает вверх руку с зажатым стеклом. Раздается испуганный вскрик, и мальчишка хватается руками за лицо.

Ребятня мгновенно притихает, с ужасом наблюдая, как у него между пальцев появляется ярко-алая кровь. Она начинает стекать ручейками по кистям, тут же окрашивая манжеты рукавов его клетчатой нарядной рубашки в багровые тона.

Сережа убирает руки от лица. Он с ужасом смотрит на свои окровавленные ладони, все еще до конца не понимая, что же с ним произошло. Зато его приятелям отлично видно, как через левую щеку их вожака пролегла глубокая резаная рана, из которой крохотными фонтанчиками пульсируют тончайшие струйки крови.