– Я нанесла ведьме обиду, мне и отвечать. За себя, – повела подбородком, – и за девочку.

Жангал казалась младше драконьей невесты, которую некогда опекала Совьон. Конечно, совсем еще девочка.

– Я постараюсь загладить свою вину и выпросить жизнь Жангал, – продолжила Совьон. – Если получится, девочка проснется наутро, и мы уйдем. Если нет, – пожала плечами, – ты все равно сдержишь обещание, и к рассвету не останется никого из нас.

– С-сука, – выдохнул Дагрим зло. – Следи за языком!..

Совьон сжала губы. Она не смотрела на Дагрима прямо – так, лишь краем глаза. Весь день она помогала Жангал, но не обменялась ни словом с ее хозяином – не желала, было противно. Не ответила и сейчас, изучая носки сапог.

Тыса помедлил, и Латы спросил:

– Стоит укрепить ворота? Или привалить мешки к дверям?

Совьон отмахнулась: бессмысленно. Ночь едва занималась – оставалось только ждать, и Тыса опустился на тот же колченогий стул.

– Ладно, – кивнул он. – Но если хоть с кем-нибудь из жителей Варова Вала случится беда, живой ты отсюда не уйдешь. Придушу тебя, ведьма, прямо этими руками. Утоплю в корыте у дружинного дома.

«Глупец, вёльхи не могут утонуть». Не Совьон ли связали и бросили в реку в холщовом мешке – за то, что прирезала человека, который на нее покусился?

А вслух сказала:

– Я не ведьма.

Вернее, не полноправная ведьма, но Тыса ей все равно не поверил.

Разошлась ночь. Ветер дул с леса: скребся в ворота Дагримова дома и завывал в голых ветвях. Иногда Совьон различала скрип колышущихся ставней, больше походивший на стук, – может, это ей казалось из-за усталости. Она меняла догоревшие свечи на новые, рассеянно измельчала зверобой в ладонях до мелкой крошки и, усыпая им пол, наблюдала за Жангал: дышит ли? Наверное, нужно было оставить девчонку в озере – всем было бы легче. Простым жителям Варова Вала, Тысе, самой Совьон… Жангал стала бы не первой, кого она могла спасти, но не спасла – ничего, перетерпела бы, забыла. А сейчас гадай не гадай, не узнаешь, чем все кончится.

Совьон сидела у постели Жангал, и спустя несколько часов тело воительницы застыло. Решив размять мышцы, она осторожно встала и поплотнее закуталась в тулуп – несмотря на горящий очаг, куда то и дело подкидывали хворост, было холодно. Совьон тихо прошла мимо Латы, прикорнувшего на скамье, и Дагрима, по-прежнему сторожащего покой своей рабыни. Когда Жангал только принесли в дом, он никого к ней не подпускал, только рычал и плакал. Пришлось вмешаться Латы – мол, что ты, дурак, делаешь. Раз сам не можешь помочь, так хотя бы пришлой женщине не мешай.

Совьон была готова поклясться, что Тыса не спал: сидел с прикрытыми глазами и чутко вслушивался. Она подошла к нечистому оконцу, за которым чернело небо, будто отлитое из вороненой стали. Ветви царапались в наполовину сорванный ставень. Хрустел снег. Так хрустел, словно кто-то слонялся по двору. Совьон наклонилась и прижалась лбом к оконной раме, однако не различила никакого движения.

Сквозняка не было, но резко погас огонь в очаге. Потухли свечи, взметнувши сизый дым.

– Кто там? – гаркнул Тыса.

Взвыл ветер, и распахнулась ведущая в сени хлипкая дверь. В комнату ворвался морозный зимний воздух, неся с собой клубы колких снежинок.

Латы встрепенулся и хотел было соскочить со скамьи, но Совьон положила руку ему на плечо – жди. Вздохнув, она вышла на середину комнаты. Повернувшись лицом ко входу, поклонилась в пояс, и распущенные пряди скользнули по полу.

– Здравствуй, Айна Лииса.

Вёльха принесла с собой холод лесных полян и страх волчьей ночи. Она переступала мелко, по-рысьи, и шумно втягивала воздух, клокоча от гнева. Айна Лииса была младше Совьон на одиннадцать лет, ниже на голову и тоньше почти вполовину. Одетая в меховой полушубок и длинное шерстяное платье, выкрашенное травами в зеленый, с рыжими волосами, одна часть которых была заплетена в косицы, а другая пушисто струилась по груди. Вокруг ее тонких запястий постукивали деревянные браслеты с вырезанными знаками, а шею оплетали бусы из капель янтаря и золота хрупких листьев. Айна Лииса была хищно красива и удивительно юна для вёльхи – это и сделало ее такой гордой.