Я ошарашенно примостился на край ванны и недолго сидел совсем неподвижно… А затем включил ледяную воду. Встал под душ, ощущая, как влага струится по телу, охлаждая и постепенно возвращая к реальности.

Элтра все равно будет моей. Но не так, не против собственного желания.

Я выдохнул и зеркальным коридором поспешно ушел в собственные покои.

Пока свежи еще воспоминания о ее возмущении и реакции, пока еще ее взгляд – осуждающий и яростный – перед глазами. И пелена возбуждения не затмила рассудок. Потому что в ванной был ее запах, ощущались следы ее особенной ауры и я все еще чувствовал тепло ее тела…

Я вытащил из пространственного хранилища лед, закинул в свою ванну, разделся и лег…

8. 7

ГЛАВА 7

Элтра

От сцены в ванной у меня внутри все переворачивалось. Ярость клокотала в груди. Хотелось побить Торвальда, надавать пощечин этому гаду…

Я такого еще никогда не испытывала.

Слава богу, Стальвия уложила Ника, и ребенок спал просто без задних ног. Еще бы! Столько ночных треволнений, прерванный сон и невероятные приключения. Он получил уйму новых впечатлений и мог проспать, наверняка, целые сутки.

У детей такое часто случается, стоит лишь пресытиться ощущениями, новостями или удивительными событиями.

Я же металась по своей спальне, не в силах успокоиться и забыть…

В голове крутились воспоминания… Его руки, его губы… везде… Его горячее дыхание: рот в рот… И напряжение между нами…

И ведь в какой-то момент… когда Торвальд начал меня ласкать, мне это ужасно понравилось. Я чувствовала себя почти нимфоманкой: жаждала его прикосновений и ласк, наслаждалась ими, просила о большем… Хотела, чтобы высший не отпускал ни на минуту, ни на мгновение. И он делал именно то, чего я вроде сама жаждала.

А потом… потом я зверски захотела немедленно вырваться из его рук! Перестала понимать, почему секунду назад так ждала его ласк и всего остального…

Я будто враз протрезвела, сбросила с себя непонятный дурман…

Наверное, так ощущают себя после наркотика. Я совершенно не понимала, что делала, не помнила и не могла осознать. Но стойкое ощущение неприязни к тому, кто меня опьянил, а потом этим грубо воспользовался, было сильным и непроходящим.

Я плохо понимала, что произошло в ванне…

По бессвязным и путанным объяснениям Торвальда стало ясно – он пытался вызывать у меня желание насильно. Вначале получилось, а потом что-то пошло не так. И это меня бесило ну просто до невозможности. Как он посмел! Как вообще ему пришло в голову заставить меня испытывать навязанные ощущения! У меня это просто в голове не укладывалось!

Но гораздо больше это меня пугало. Что, если в следующий раз у него все получится? И я лягу в постель с Торвальдом не по своей воле – по его воле, лишь потому, что он того хочет! Это ведь такое же насилие, как и любое другое! И оно абсолютно ничем не отличается от того, что пытались сотворить со мной те твари в парке!

Я злилась, бесилась, рвалась куда-то… Оббежала спальню раз сто, наверное…

Пока силы не начали постепенно заканчиваться.

Я выдохнула, сняла халат и юркнула под теплое одеяло.

В постели меня ждало удивительное открытие. Едва я легла – как меня начало прогревать. Причем, именно так, как надо: ни больше, ни меньше. Дома я пользовалась электрической простыней, потому что вечно замерзала как суслик. Но она иной раз немного перегревала, а иногда слабый режим не давал мне достаточно тепла.

Теперь же его было ровно столько, сколько и требовалось моему организму.

Я пригрелась, чуть расслабилась и попросту вырубилась.

Утром Ник прибежал ко мне в спальню, едва я только оделась и умылась. Обнял как раньше, как и всегда делал.